Феноменологическое познание. Пропедевтика и критика

можно было бы, пожалуй, индуцировать из них «мо­раль», но едва ли апелляция к морали оказалась бы здесь уместной.

Уместным здесь было бы другое: надежные скоб­ки, выкроенные по мерке каждого из этих случаев. Или, лучше, не отдельные скобки, а, философски вы­ражаясь, «скобки вообще». Их техническая инструк­ция исходит из индивидуальных особенностей «испы­туемого», но в основе ее, конечно, покоятся более об­щие типические структуры. Поскольку мы начали с математики, мы ею и продолжим, выбрав в качестве инструмента чисто математическую парадигму. С этой парадигмой, точнее, с операционалистским ее двойни­ком приходится иметь дело каждому школьнику, и не подозревающему о том, чего он касается. Вполне не­винная процедура, разглашение которой в пифагорей­ских кругах каралось смертью. Суть ее в следующем:

если математически не только допустимо, но и жела­тельно рассмотрение всякой вещи с точки зрения чис­ловых отношений, то почему бы не распространить эту возможность на сознание и не рассматривать его как некоего рода число, будем надеяться, натуральное. Подведем теперь это число под квадратный корень, что позволит нам обследовать его коренным образом, и начнем процедуру извлечения. В скором времени мы обнаружим, что извлечение это не имеет конца; числе' окажется иррациональным. Оговорим сразу же дан­ный контекст; имеется в виду математическое понятие иррациональности, а не пресловуто философское, так что никаких оснований для беспокойства не может быть. Сознание иррационально в том смысле, что оно ^ ? не сводится без остатка к конечным рациональным ^знаниям, извлекаемым из него. Рациональны именно 'знания, но они-то и не составляют корень сознания. Процесс простирается до бесконечности, и сознание оказывается бесконечно отдаленной точкой, обуслов­ливающей асимптотичность знаний. Теперь следует принять во внимание следующее важное соображение:

для того, чтобы убедиться в бесконечности процесса, вовсе не обязательно тянуть индуктивную волынку извлечения. Обязательно как раз обратное: переклю­чить внимание с процесса на саму бесконечность, т. е. перейти от чувственного созерцания к созерцанию ка­тегориальному и осуществить акт идеации. Сделать это проще простого; ведь когда мы хотим получить не-'

112

кое число, скажем, число 10, мы не утруждаем себя сложением десяти единиц, что было бы нелепо как:

логически, так и экономически, поскольку сложение-десяти единиц уже предполагает наличие числа 10 до. всякого сложения, и получить 10 таким образом зна­чит, по остроумному выражению Рассела, определить. число 10 как результат десяти актов внимания15. Рав­ным образом и бесконечность достигается не бесконеч­ными актами внимания, а, напротив, одним актом бесконечного внимания, и этот акт идеации позволяет-совершить скачок от количества к качеству и узреть. моментально весь бесконечный горизонт сознания во всей его допредикативной самоданности. Важно учесть, природу самого скачка: он уже и есть качество, по­скольку, как таковой, он не принадлежит к ряду из­влекаемых знаний. Он, стало быть, является не знани­ем, а уже сознанием, и при этом сознанием не знаний. (они в скобках), а самого сознания и, значит, самосо­знанием. Так, исключив все знания, сознание осущест­вляет поворот на самого себя и встречается с самим собой в модусе своего «само». Нужно ли напоминать, о том, что эта процедура имеет чисто методический и эвристический смысл и что исключение знаний ни в. коей мере не свидетельствует об отказе от них или принижении их значимости. «Заключение в скобки» носит временный и чисто терапевтический характер, и подозревать его в каком-либо злом умысле все равно, что подозревать в злом умысле врача, назначающего· курс временного (скажем, однодневного) голодания. Речь идет не об отказе от знаний, а о попытке возвра­щения к ним с позиций их оснований. Скобки будут раскрыты и знания будут обратно «выписаны» из-под режима строжайшей редукции, уже не в прежнем об­личий парадоксов и абсурдностей, а как самоочевид­ные и естественные истины о мире.