|
508. 178 "' Е. Husseri, Die Krisis der europalschen Wissenschaften... S. ее субстантивации. Реакция на рационалистическг.й объективизм в английском эмпиризме, в частности, у Юма полностью объясняется в рамках данного контекста, и хотя Юму не удалось положительно домыслить субъективность, он, как никто другой до него, осуществил смежную задачу, негативно .домыслив объективность и сыграв в этом отношении огромную роль скептического пересмешника всяких философских наивностей. Скепсис Юма вызвал к жизни кантовскую попытку критицизма, но и Кант, задавшийся целью трансцендентального обоснования субъективности, сорвал задачу, превратив субъективность в механический конгломерат чувственности и рассудка и ограничившись туманным намеком об общем их корне. Наш летучий экскурс в область философии Нового времени—не самоцель, а средство более ярко оконтрастить специфику феноменологии; мы опускаем грандиозные построения послекантовского немецкого идеализма. как стоящие вне крута проблем собственно теории познания; в этом отношении даже фихтевское «наукоуче-ние», представляющее собою уникальную попытку трансцендентального эгоцентризма, котируется мерками не гносеологии, а метафизики и морали, и поэтому остается вне настоящего контекста. Контекст полностью фокусируется в феноменологии, определенной Гуссерлем как «научное самоосмысление трансцендентальной субъективности»6. Замысел этого предприятия. предельно прост: если познавательная деятельность во всех ее проявлениях возможна только благодаря сознанию, то наука о сознании должна предварять всякое другое научное знание. Иначе говоря, проблема сознания осмысливается здесь как проблема оснований знаний: «чистое Я и чистое сознание,—утверждает Гуссерль,—суть чудо из чудес, и они прекратят быть чудом лишь в том случае, если феноменология прояснит деятельность сознания, подвергнув ее сущностному анализу»9. Объективистские уклоны традиционной теории познания предстают в этом свете как неизбежные реакции на чудовищность чуда; уже при самомалейшем погружении в субъективность рефлексия встречается с призраками солипсизма, психологизма и т. д., заслоняющими доступ к реальному миру. Борьбой с 8 Е· Husseri, Formale und transcendentale Logik, S. 242. 9 Е. Husseri, Ideen... III. S. 75. 179 этими призраками отмечен каждый шаг феноменологического самоистолкования; субъективность, по мысли Гуссерля, должна быть преодолена не извне, а изнутри, путем радикального самоуглубления. Именно к этому, и ни к чему другому, сводится вся процедура эпохе, которое есть не что иное, как последовательное са"моотличение рефлексирующего «Я» от всех объективных напластований пространственно-временного и внутренне-психологического опыта. Наш вопрос, собственно, состоит в следующем: дошел ли Гуссерль до последних оснований субъективности и что он считал за таковые? — 124 —
|