|
Впрочем, наличествует также и “географическая” составляющая, тесно связанная с экономической. Так, например, на рубеже 90-х годов, отчетливо проявилась тенденция к сворачиванию деятельности крупных биотехнологических фирм ФРГ и к переносу их активности в другие страны с менее жестким законодательством, которое регулирует использование научно-исследовательских разработок [Macer, 1990, p. 159]. Одновременно с этим, произошел спад и в объемах инвестиций в эту сферу бизнеса. Социальное давление на развитие генетической инженерии и биотехнологии в Западной Европе и США в последнее десятилетие ХХ века приобрело отчетливый разнонаправленный характер, позволяющий сделать некоторые предположения относительно потенциальной возможности дихотомии дальнейшего развития обоих отраслей в этих регионах. По сравнению с США, реакция общественного мнения, ментальные установки и политико-правовое регулирование генетической инженерии в Европейском сообществе носит более жесткий и негативно-запретительный характер. Критерии оценки последствий потенциального риска генетических манипуляций, согласно социологическим опросам, вырабатываются, в основном, экологией, этическими или религиозными концепциями и напрямую связываются с возможностью актуализации евгенических программ. В конце 1990 года в США до 70% потребителей считали вполне приемлемым создание и поступление на рынок продуктов питания, созданных на основе генно-инженерных технологий. В странах Евросоюза этот показатель составляет только 30-50%. Обозреватели и эксперты отмечают, что при сходстве основных целевых установок защитников и противников генетической инженерии в различных странах, именно в США лобби биотехнологических компаний имеют гораздо более прочные позиции. В Европе тоже можно сказать и о политическом и социально-психологическом давлении экологических движений и организаций (“партия зеленых”, движения “Green peace” и т.п.) [Hwenrichs, 1999]. Среди стран Западной Европы четко отслеживается определенная градация негативистской реакции на развитие генно-инженерных технологий: от минимальной в Италии, и до максимальной выраженной в Германии и Дании (где движение “зеленых” приобрело наибольшие масштабы) [Macer, p. 36-43]. В итоговом докладе исследовательской группы Европейского Сообщества, посвященном этическим и философским проблемам генной диагностики отмечается, что при обсуждении возможностей и условий реализации программ массового скрининга (выявления носителей) различных наследственных дефектов возникли трудности в Германии и Австрии. Они, в первую очередь, связаны с определением понятий “медицинская норма” и “отклонение от нормы”, а также распространением в широких кругах общественности опасений о возможных нарушениях прав человека. О серьезности социально-психологического противостояния и сопротивления свидетельствуют популярность в ряде стран тезиса о “праве на анормальность”. В соответствии с ним, отклонение от статистической нормы может иметь позитивное социальное значение, а носители таких дефектов могут рассматриваться как здоровые люди (в границах того образа жизни, который обеспечивает их выживание[82]). Аналогичная ситуация возникла и в Ирландии, где основными факторами, сдерживающими позитивное восприятие внедрения генодиагностики и генотерапии, стала культурная и религиозная традиция [Genetic Screening, 1997]. — 98 —
|