|
Именно этот процесс, по нашему мнению, и стимулирует расширение негативистского восприятия самой возможности развития генно-инженерных технологий, как “неестественных”, вносящих необратимые изменения в экосистемы и порождающих цепную реакцию последующих шагов, предпринимаемых для исправления ущерба, нанесенного предыдущими инновациями. Тезис о вредности и потенциальной опасности развития генетической инженерии как таковой, превращается в ментальную установку, вызывающую резкую отрицательную реакцию со стороны части членов научного сообщества, считающих его лишь проявлением антагонистических противоречий между наукой и определенными социальными группировками [Miller, 1997; Корочкин, 1999]. В итоге, оценка последствий использования новых технологий все в большей степени зависит от результирующей столкновений политических интересов. И, таким образом, экспансия генетического редукционизма приводит к формированию конкурентно-антагонистических отношений (негативная ассоциация) с ментальными стереотипами экоцентризма и индивидуальной свободной воли и синергических (позитивная ассоциация) — с утопическим конструктивизмом (Рс. 3). Телеологической запрограммированности развития этой структуры, обусловленной собственно содержанием исходных доктрин, служащих рациональным выражением этих установок, по всей видимости, нет. Об этом свидетельствуют некоторые эпизоды социальной истории генетики — как первоначальная толерантность политического мировоззрения Западной демократии к практике реализации евгенических программ, так и последующее “менделистское” обоснование доктрины политической свободы, ставшее возможным благодаря интерпретационной трансформации Ф. Добржанским принципов генетического редукционизма на основе новой модели генетической структуры популяций. По словам К. Брюстера девизом проекта “Геном человека” можно считать “Картирование, управление, контроль”, а проектов альтернативного земледелия — “наблюдение, уважение и кооперация”. Он далее утверждает, что с методологической точки зрения первый основан на принципах редукционизма, а вторые — холизма [Brewster, 2000]. Имидж генетики и генной технологии, как потенциально крайне опасных по своим социальным и технологическим последствиям, оказывается противоположным образу экологии в массовом сознании, вызывающему, как правило, позитивный эмоциональный ответ. В методологическом плане это различие может быть интерпретировано как пример “гносеологического дуализма”, о котором говорилось выше. Имеется в виду несовпадение[77] в эмоционально-ментальном восприятии двух альтернативных эпистемологических моделей — одномерно-редукционистской (молекулярная генетика) и многомерно-синтетической (глобальная экология). Развивая этот тезис, один из авторов норвежского руководства по экологии, охране окружающей среды и менеджменту естественными ресурсами для высшей школы — Т. Скафтнесмо суммирует разницу между этими моделями следующим образом [Naturforvaltning, 1998]: — 94 —
|