Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 2

122 Св. Иоанн Дамаскин,—Точное изложение православной веры,

1

Итак, не только тот или другой индивид, но и самое рожде­ние есть свойство не рода, а лишь ипостасей его; но в то же время бесспорно, что в рождении мы более и легче чувствуем присутствие рода, нежели, например, в несении служебных обя­занностей. Есть какая-то разница в ощущении ноуменального зерна вещей, при обращении с разными деятельностями и раз­ными свойствами ипостасей его. Подобно тому, как у отдель­ного человека, личность его, в разных его поступках, разных его состояниях, свойствах и органах, проступает с различною степе­нью выразительности, так и у «множества» (или рода) есть места большей или меньшей прозрачности. И, если мы призна­ем, что на лице—легко читать духовное состояние человека, а на спине—весьма трудно, то нет ничего удивительного в при­знании, что и у «множества» ноуменальный пульс нащупывает-ся в одних местах сразу, а в других—лишь при большом внимании и при изощренной чуткости. Вот почему, не без основания можно этим тонко-кожим и просвечивающим ме­стам мира феноменального давать символически имя соответ­ствующих ноуменов. Так, лицо мы весьма сближаем с ликом: так же точно род называем мы общею у родичей «кровь ю», или общим их «семенем». Да, символически, родовое семя или родовая кровь и есть род. Такому сближению, между про­чим, содействует и латинское наименование семени словом germen, H3gen-men ш, происходящим от того же корня, что и gens-genus. Но опять, та, проливаемая кровь, или то, излива­емое семя, лишь имеет в себе, несет в себе род, но сами—не род, а лишь канал, по которому течет род. Кровь и семя зримы, род же—незрим. Кровь и семя—там или тут, род же—ни там и ни тут, но вместе—и там и тут. Кровь и семя—теперь суть, или были, или будут: род же—и есть, и был, и будет. Он — един, хотя может сквозить с большей или меньшей ясностью всюду. Являясь во многом, он однако лишь мерцает, лишь чувствуется,—но не ощупывается.

Род не имеет определенности зримой, осязаемой, обоняемой или слышимой. Бесструктурные на взгляд, кровь или семя своею бесформенностью лишь символизируют чувственную бесформенность рода. Сам он безвиден и незрим, а следо­вательно—и бестелесен.— Однако, в родичах, порождениях своих, он получает виды, и виды эти многообразны.

Члены рода, возрастая, меняются,— конечно, не в смысле только количественном, но и качественном. 7-ми фунтовый младенец превращается в 7-ми пудового мужа, меняясь в цвете лица, волос и даже глаз, в крепости мышц и костей, во вкусах,