Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 1

1

Но тогда зачем же ставить логическое ударение на слове «имя», зачем как бы подчеркивать это слово? Зачем настаивать на имени тогда, когда разумеем Его Самого?30 Невольно приходит на мысль, что это нужно новым учителям по каким-то особым соображениям31. И если вникнуть глубже в их учение, то становится понятным, зачем это им нужно.

Должно сказать, что хотя имя, как отвлеченное умопредставление о чем бы то ни было, отдельно от предмета реально не существует32, но в процессе мышления всегда может быть отделено от того предмета, коему усвояется33. Ему может быть приписано то или другое качество, коим самый предмет не обладает34. Например, об имени можно ска­зать: благозвучно оно или нет, легко или не легко произносимо35, объемлет ли все признаки именуемого или же часть их, один из них, и подобное36. Нет надобности делать исключение и тогда, когда речь идет об имени Божием. Мы употребляем его и в молитве, произносим и тогда, когда беседуем или пишем о Боге37. Надо помнить еще и то, что мы—существа ограниченные, а Бог неограничен, непостижим для

30 Весьма просто. Затем, что «Он Сам» дается нам в Имени, а не помимо и вне Имени Своего. Да, разумеем «Его Самого», поскольку Он дается нам в Имени.

31 [Текст сноски в рукописи отсутствует.— Ред.]

32 См. ранее (9—12): «Отвлеченное умопредставление» по­нималось как «экватор», «меридиан», как модус самого ума, реально вне нашего ума не существующий образ (идея)». Теперь же оказывается, что имя «отдельно от предмета реально не существует», т. е. модус предмета. Раньше говорилось, что мысль всецело заключена в границы субъективности и имеет дело лишь с фикциями вроде «экватора» и «меридиана», а те­перь говорится, что мысль—всецело в вещах, ибо имена от­дельно от предмета реально не существуют.

33 «Может быть отделено от предмета». Но если оно от­дельно от предмета реально «не существует», то, значит, по отделении оно перестает существовать. [Дополнено каранда­шом: и, значит, в уме быть не может. ]

34 Что же тут удивительного? Ему может быть приписано качество, но в него не может быть вложено это качество. Имя, поскольку оно воплощено, разумеется, получает вид самостоя­тельной реальности, следовательно, в этом виде своем—все качества, присущие виду. Так, Тело Христово [воплощенное— зачеркнуто], пресуществившее в Себя Хлеб и Вино, но сохра­нившее их вид, тем самым, в отношении этого вида своего, получает новые признаки,— признаки вида, напр<имер> дели­мость. Но одно дело вид, а другое—существо, и они всегда друг друга не покрывают. В имени же вообще нет адекватности немощного зрака и сокровенной сути.