Феномен человека - вчера и завтра

С позиции такого подхода экономическая наука “действительно имеет огромное значение для изучения рыночной системы” [10], ибо роль механизмов социализации и подчинения приказам в управлении поведением человека сведена в ней до минимума. Данный минимум в первобытном или командном обществе привел бы к расшатыванию социального порядка и, в конечном счете, - к гибели общества. Именно структура социальной деятельности, которая возникает под воздействием рыночных стимулов и санкций, порождает динамику, не имеющую аналогов в предшествующих укладах. В обществе с рыночной экономикой действует новый этос и новая институциональная динамика, превратившая из возможности в действительность уникальный, чисто “экономический” способ мобилизации труда.

В плане нашей проблематики плодотворным оказывается развиваемый Р. Хайлбронером подход, согласно которому корни экономики следует искать в социальных институтах. Ведь в принципе неправомерно редуцировать многомерную экзистенцию человека только к его экономическому поведению - абсолютизация “человека экономического” приводит к деформации природы человека и в конечном итоге к его отрицанию. Нельзя не согласиться с утверждением, что универсальность экономической теории по сути “скрывает самое примечательное в капитализме, а именно то, что это единственная социальная формация, способная замаскировать (даже от тех, кто пользуется ее плодами) тот способ, которым присущая ему “система” обеспечения служит интересам социального порядка, подсистемой которого он является” [11]. Капитализм использует в своих интересах рыночный механизм, однако к нему не сводится, так как представляет собой социальный уклад. Из рыночных элементов (индивиды, оптимизирующие свои доходы, конкурентная среда, юридическая основа контрактных отношений и пр.) отнюдь не следует существование именно капитализма; они необходимы для выполнения его миссии — миссии накопления. Рыночная система ничего не мол-сет сказать об этой миссии, вытекающей из таких древних человеческих интересов, как стремление занять подобающее место в иерархии, жажда власти, славы и пр. Тогда становится ясным, что экономическая наука выполняет функцию, аналогичную мифам в первобытных обществах и священным писаниям в командных системах.

Только социология или политология способны объяснить, каким образом рыночный механизм поддерживает классовую структуру капитализма. Однако это не является нашей задачей, ибо нас интересует проблема человека и значимость экономического начала в его жизнедеятельности. “Человек экономический” в полной мере проявил свои способности и возможности именно в рамках капиталистического общества. Именно этому посвящены труды М. Вебера “Протестантская этика и дух капитализма” и В. Зомбарта “Буржуа. Этюды по истории духовного развития современного экономического человека”. В них показывается изменение социального этоса с появлением буржуазного общества, проявлявшееся в самых различных формах: становлении этики обогащения, распространении “товаризованного” взгляда на социальные отношения и самого человека, привычке сводить потребительную стоимость к меновой. В результате восторжествовал принцип максимизации, ставший осознанным принципом образа мышления человека, когда его поведение определяется соображениями выгоды и издержек.