|
Утесняема и томима я в мире сем, в мире, который весь - ночь, ковами исполнен весь, узлами завязан весь, печатями запечатан весь - узлами без числа, печатями без конца...” [16]. Этот голос, подобно эху, обнаруживается в буддийских гимнографических сборниках “Тхерагатха” и “Тхеригатха” плоть до заунывных “духовных стихов” русского старообрячества. Мир на много веков оказался “завязанным” и “запечатанным”, оказался миром несвободы, что почувствовали представители самых разных вер. В догматах всевозможных религий это выражалось по-разному. Для христиан мир - это творение бога, изначально благое, но испорченное из-за падения сначала демонов, а потом и людей, попавших в плен сатаны ждущих мук в аду. Для гностиков и манихеев мир есть плод победы мрака над светом, печальный результат несовершенного демиурга. Для языческих неоплатоников он представляет собой последний предел оскудения духовного начала, когда зло выступает как минимум блага. Для буддистов -это пустая иллюзия “сансары”. В этих догмах фактически “схвачены” чуждость земного мира, его несвобода, его неправда, избавиться от которых можно было только избавлением от приманок чувств. Стали появляться пустынники и отшельники, которые бросали свой обустроенный мирок и уходили в невыносимый жар пустыни и суровое безмолвие пустыни. Таким образом, христианское монашество выросло не на голом месте, оно впитало в себя черты, присущие ближневосточному монашеству, и в отличие от последнего сумело принять организационные формы — монастыри и ордена. Так, монастырь представляет собой общину монахов, жизнь которой подчинена специально разработанном}^ уставу и которая владеет жилыми, богослужебным! помещениями и другой собственностью. Во главе монастыря обычно стоит настоятель, следящий за исполнением распорядка. Вся структура монастырской жизни нацелена на формирование фанатического типа личности, существенное место в ней отведено системе культового воздействия на тело и психику человека. Эта система основана на эмпирически накопленных знаниях о воздействии на человека различных символов, особенно сакральных, искусства. В ней умело используются методы наглядного и эмоционального влияния на человека, на его память, закономерности которой только раскрываются современной наукой. Для современного понимания роли памяти в формировании фанатичного типа личности необходимо знание правил, согласно которым мозг живого человека воспринимает, обрабатывает, фиксирует и использует вновь полученную информацию. Сведения о таких правилах, выявленных в экспериментах, дает когнитивная психология, методы которой изложены в книге Д. Нормана “Память и научение”. В ней дается описание экспериментально установленных закономерностей научения и памяти. Д. Норман излагает такие гипотетические формы репрезентации (представления) информации в памяти, как семантические сети, схемы и сценарии [17]. Семантические сети представляют собой структуры, в которых нужные куски информации соединены между собой в определенном порядке; они наиболее эффективны там, где есть достаточно простые классификации. Более сложным образованием являются схемы, представляющие собой организованные пакеты знания, причем схемы, помимо знания, могут содержать в себе и правила его использования. И, наконец, сценарии — это инструкции о порядке выполнения того или иного ритуала поведения, т.е. при помощи сценария моделируется последовательность событий. Некоторые теоретики считают, что многое в человеческом поведении (и в памяти об этом поведении) управляется сценариями. Концепция сценариев “пытается объяснить один из самых важных моментов, а именно то, что наши впечатления от событий : следуют определенному стереотипу [18]. — 185 —
|