Чума

это ваша работа здесь, в мэрии. И тот, кто действительно хочет приносить

пользу в эти ужасные времена, в первую очередь обязан образцово выпол-

нять свою работу. Иначе все прочее тоже ни к чему".

- Он прав, - сказал Гран доктору.

- Да, прав, - подтвердил Риэ.

- Я действительно стал рассеянным и не знаю, как распутаться с концом

фразы.

Он решил вообще вычеркнуть слово "Булонский", полагая, что и так все

будет понятно. Но тогда во фразе стало непонятно, что приписывается

"цветам", а что "аллеям". Он подумывал было написать: "Аллеи леса, пол-

ные цветов". Но тогда лес получался между существительным и прилага-

тельным, и эпитет, который он сознательно отрывал от существительного,

торчал, как заноза. Но что правда, то правда, в иные вечера вид у него

был еще более утомленный, чем у Риэ.

Да, Грана утомили эти поглощавшие его с головой поиски нужного слова,

но тем не менее он не прекращал делать подсчеты и .собирать статистичес-

кие данные, необходимые санитарным дружинам. Каждый вечер он терпеливо

вытаскивал свои карточки, выводил кривую и изо всех сил старался дать по

возможности наиболее точную картину. Нередко он заходил к Риэ в лазарет

и просил, чтобы ему выделили стол в каком-нибудь кабинете или в прием-

ной. Потом располагался со своими бумагами, совсем так, как у себя за

столом в мэрии, и спокойно помахивал листком, чтобы поскорее высохли

чернила, не замечая, что воздух вокруг словно бы сгущался от запаха де-

зинфицирующих средств и самой болезни. В такие часы он честно старался

выкинуть из головы свою амазонку и делать только то, что положено.

И если люди действительно хотят, чтобы им давали некие возвышенные

примеры и образцы, которые обычно именуют героическими, и если уж так

необходимы нашей истории свои герои, рассказчик предлагает вниманию чи-

тателя совсем незначительного и бесцветного героя, у которого только и

есть что сердечная доброта да идеал, на первый взгляд смехотворный. Та-

ким образом, каждый получает свое: истина то, что ей положено по праву,

два, умноженные на два, - свою вечную четверку, а героизм - второстепен-

ное и от века полагающееся ему место, как раз "за" и никогда не "перед"

требованием всеобщего счастья. Да и нашей хронике благодаря этому прида-