Чума

шеная полка, на которой стояли два-три словаря, да грифельная доска на

стене, где можно было еще разобрать полустертые слова "цветущие аллеи".

По уверению Грана, Коттар провел ночь спокойно. Но утром он пожаловался

на головную боль и вообще показался Грану каким-то безучастным. Сам Гран

выглядел усталым и нервничал; он шагал взад и вперед по комнате, то отк-

рывая на ходу, то захлопывая лежавшую на столе толстую папку, набитую

исписанными листками.

Расхаживая по комнате, он сообщил доктору, что, в сущности, почти не

знает Коттара, но предполагает, что у того есть небольшое состояние. Во-

обще-то Коттар - человек странный. Живут они рядом давно, но, встречаясь

в подъезде, только раскланиваются.

- Фактически и разговаривал я с ним всего раза два. Несколько дней

назад я уронил на площадке коробку с мелками. Там были красные и синие

мелки. Как раз вышел Коттар и помог мне их собрать. Он спросил, для чего

нужны разноцветные мелки.

Гран тогда объяснил ему, что намерен восстановить в памяти латынь.

Латынь он учил в лицее, но порядком ее позабыл.

- Кстати, меня уверяли, - добавил он, обращаясь к доктору, - что зна-

ние латыни помогает глубже проникать в смысл французских слов.

На доске он пишет несколько латинских слов. Синим мелком те части

слова, которые изменяются, согласно правилам склонения и спряжения, а

красным - те, что остаются неизменными.

- Не знаю, понял ли меня Коттар или нет, во всяком случае, внешне он

как будто заинтересовался и попросил у меня красный мелок. Я, конечно,

удивился, но в конце концов... Не мог же я предвидеть, что мелок ему по-

надобится для осуществления своего замысла.

Риэ спросил, о чем шла у них речь во второй раз. Но тут в сопровожде-

нии секретаря явился полицейский комиссар и пожелал сначала выслушать

показания Грана. Доктор отметил про себя, что Гран, говоря о Коттаре,

называет его "человеком отчаявшимся". Он употребил даже слова "роковое

решение". Речь шла о мотивах самоубийства, и Гран проявлял крайнюю щепе-

тильность в выборе терминов. Наконец сообща выработали формулировку:

"Огорчения интимного характера". Комиссар осведомился, было ли в поведе-

нии Коттара что-либо позволявшее предвидеть то, что он называл "его ре-