Чума

врача, потому что это, мол, противоречит его принципам. Естественно, она

сочла, что разум ее жильца несколько помутился от жара, и ограничилась

тем, что принесла ему чашку лекарственного настоя.

Решившись как можно аккуратнее выполнять свои обязанности, раз уж так

все получилось, квартирохозяйка заглядывала к жильцу регулярно каждые

два часа. Больше всего ее поразило лихорадочное возбуждение, не остав-

лявшее больного в течение всего дня. Он то откидывал одеяло, то снова

натягивал его, все время проводил ладонью по влажному лбу и, приподняв-

шись на подушках, пытался откашляться, кашель у него был какой-то стран-

ный, хриплый, сдавленный и в то же время влажный, словно все внутри у

него отрывалось. Со стороны казалось, будто он старается выхаркнуть из

гортани душившие его куски ваты. После этих приступов он падал на подуш-

ки, видимо, совсем обессилев. Потом он снова приподнимался и несколько

секунд смотрел куда-то в стену, и смотрел с неестественной прис-

тальностью, пожалуй еще более лихорадочной, чем предшествующее возбужде-

ние. Но старая дама все еще не решалась вызвать врача, боясь раздражить

больного. Впрочем, эта действительно устрашающая на вид болезнь могла

оказаться приступами обычной лихорадки.

Однако к вечеру она набралась храбрости еще раз поговорить с отцом

Панлю и получила весьма невразумительный ответ. Она повторила свое пред-

ложение, но тут святой отец приподнялся на .постели и, хотя задыхался,

вполне раздельно проговорил, что не желает показываться врачам. После

этих слов хозяйка решила подождать утра и, если состояние отца Панлю не

улучшится, позвонить по телефону в агентство Инфдок, благо соответствую-

щий номер десятки раз на день повторяли по радио. Все так же неукосни-

тельно выполняя свои обязанности, она решила заходить к больному ночью и

присматривать за ним. Но вечером, дав ему чашку свежего настоя, она при-

легла на минутку и проснулась только на заре. Первым делом она побежала

к больному.

Отец Панлю лежал без движения. Вчерашняя багровость кожи сменилась

мертвенной бледностью, тем более впечатляющей, что черты лица не потеря-

ли своей округлости. Больной не отрываясь смотрел на лампочку с разноц-

ветными хрустальными подвесками, висевшую над кроватью. При появлении