Чума

вести себя. Он уверен, что первой мыслью и первым словом будет страшное

слово "фатализм". Так вот он не отступит перед этим словом, ежели ему

дозволят добавить к слову "фатализм" эпитет "активный". Разумеется, он

хочет напомнить еще раз, что не следует брать пример с абиссинцев хрис-

тианского вероисповедания, о которых он уже говорил в предыдущей пропо-

веди. И не следует даже в мыслях подражать персам, которые во время чумы

кидали свое тряпье в христианские санитарные пикеты, громогласно призы-

вая небеса ниспослать чуму на этих неверных, осмелившихся бороться про-

тив бича, посланного Богом. Но с другой стороны, не надо брать пример

также и с каирских монахов, которые при чумной эпидемии, разразившейся в

прошлом веке, брали во время причастия облатки щипчиками, дабы избежать

соприкосновения с влажными горячечными устами, где могла притаиться за-

раза. И зачумленные персы и каирские монахи равно совершили грех. Ибо

для первых страдания ребенка были ничто, а для вторых, напротив, вполне

человеческий страх перед муками заглушил все прочие чувства. В обоих

случаях извращалась сама проблема. И те и другие остались глухи к гласу

Божьему. Но есть и иные примеры, какие хотел бы напомнить собравшимся

отец Панлю. Если верить старинной хронике, повествующей о великой мар-

сельской чуме, то там говорится, что из восьмидесяти одного монаха оби-

тели Мерси30 только четверых пощадила злая лихорадка. И из этих четверых

трое бежали куда глаза глядят. Так гласит летопись, а летопись, как из-

вестно, не обязана комментировать. Но, читая хронику, отец Панлю думал о

том, что остался там один вопреки семидесяти семи смертям, вопреки при-

меру троих уцелевших братьев. И, ударив кулаком о край кафедры, препо-

добный отец воскликнул: "Братья мои, надо быть тем, который остается!"

Конечно, это не значит, что следует отказываться от мер предосторож-

ности, от разумного порядка, который вводит общество, борясь с беспоряд-

ком стихийного бедствия. Не следует слушать тех моралистов, которые

твердят, что надо-де пасть на колени и предоставить событиям идти своим

чередом. Напротив, надо потихоньку пробираться в потемках, возможно даже

вслепую, и пытаться делать добро. Но что касается всего прочего, надо

оставаться на месте, положиться со смирением на Господа даже в кончине