Чума

квартирохозяйки. Ибо когда старушка стала горячо восхвалять чудесные

прорицания святой Одилии, священник выказал легкое нетерпение, что

объяснялось, конечно, его усталостью. И как ни старался он впоследствии

добиться от старушки хотя бы благожелательного нейтралитета, ему это не

удалось. Слишком плохое впечатление произвел он тогда, поначалу. И каж-

дый вечер, удаляясь из гостиной в отведенную ему комнату, утопавшую в

кружевах, собственноручно связанных хозяйкой, он видел только ее спину и

уносил в памяти сухое: "Покойной ночи, отец мой", брошенное через плечо.

И одним из таких вечеров, уже ложась в постель, он почувствовал, как в

висках, в запястьях, в голове забушевали, заходили волны лихорадки, та-

ившейся в нем уже несколько дней.

Все последующее удалось узнать только из рассказов его квартирохозяй-

ки. Утром она, как обычно, поднялась очень рано. Напрасно прождав своего

жильца, она, удивленная тем, что преподобный отец не выходил из спальни,

решилась осторожненько постучать в дверь. Она обнаружила, что он не

вставал после бессонной ночи. Он тяжело дышал, и лицо у него было еще

краснее, чем всегда. По ее словам, она вполне вежливо предложила ему

вызвать врача, но предложение это было отвергнуто с прискорбной рез-

костью, как она выразилась. Ей осталось только одно - уйти прочь. А че-

рез некоторое время отец Панлю позвонил и попросил ее зайти к нему. Он

извинился за свою невольную резкость и заявил, что о чуме не может быть

и речи, что он не обнаружил у себя ни одного из симптомов, очевидно, все

дело в чрезмерной усталости, но это пройдет. На что старая дама с досто-

инством возразила, что ежели она и предложила вызвать врача, то отнюдь

не потому, что встревожилась за себя, что бояться ей нечего, коль скоро

ее живот и смерть в руке Божьей, просто она обеспокоилась состоянием

преподобного отца, так как считает себя в какой-то мере ответственной за

него. Но так как он промолчал, она снова предложила вызвать врача, счи-

тая, что выполняет свой прямой долг. Святой отец снова отказался, но на

сей раз присовокупил к своему отказу какие-то весьма туманные, по словам

старой дамы, объяснения. Поняла она как раз то, что, на ее взгляд, было

непонятным из всей его тирады, а именно: святой отец отказался призвать