Абстракция в лабиринтах познания

Однако интерпретация абстракции отождествления как обобщающей абстракции наталкивается, по-моему, на следующее возражение.

Во-первых, “выделение” признака, общего многим, и отождествление многих по этому признаку – это не одно, а два различных умственных действия. Между “выделяют общее свойство” и “отождествляют по общему свойству” нельзя писать союз “то есть”, если иметь в виду субъективный аспект этих действий. Первое ни просто, ни с необходимостью не влечет второе, хотя второе и подразумевает первое.

Во-вторых, считать тождественными предметы, имеющие лишь некоторый общий признак,— значит, входить в сознательный конфликт с логическим понятием тождества, безразлично, идет ли речь при этом о тождестве предметов “для нас”.или об их тождестве “в себе”. Философ, говоря, что “у меня нет основания выставить суждение А= В, если А и В сначала не кажутся мне различными до тех пор, пока я при ближайшем исследовании не нахожу, что они могут замещать друг друга”[212], выражается еще недостаточно ясно, чтобы распознать по его словам, имеется ли в виду тождество или только об одинаковость различных объектов. Чтобы высказаться ясно, необходимо уточнить интервал подстановочности (заменяемости) рассматриваемых объектов, оговорив особо ситуации “внутри” и “вне” этого интервала. Допуская “тождество различных” без таких оговорок, мы сейчас же наталкиваемся на контрпример для подстановочности тождественных, то есть фальсифицируем одну из основных характеристик логического понятия тождества. А это очевидным образом приводит нас к внутренней противоречивости концепции “тождества различных”[213].

Разумеется, если ограничиваются лишь некоторым “запасом признаков” (в чём, собственно, и выражается обобщающая абстракция), то в нем может и не оказаться тех признаков, которые различали бы рассматриваемые нами объекты. Однако сама идея тождества различных предполагает, что такие признаки не только существуют, но и заведомо нам известны. Поэтому такая аргументация не может нас спасти от противоречий, если мы не обратимся к явному указанию на интервал абстракции отождествления.

Рассуждая о тождестве, мы в любом случае обязаны ставить вопрос о том, каким именно условиям подчиняются наши представления об “одном и том же” и, соответственно, наши суждения об “одном и том же”. Выяснение условий истинности таких суждений – это обычное и естественное требование диалектики анализа, но оно вовсе не означает, что наличием таких условий мы можем оправдать подмену понятий, т. е. подмену логического понятия тождества неким его суррогатом, называемым “частичным тождеством”.