|
Когда мы говорим, что существует объект с требуемыми свойствами, мы, конечно, не хотим сказать, что существует только один объект, обладающий этими свойствами[152]. Поэтому доказательство единственности следует поставить в связь с реальной возможностью (логики и практики) различений, с их осуществимой “отделённостью” друг от друга. Именно в такой связи индивидуация и предстает как абстракция, хотя в первом приближении она выглядит как очевидный эмпирический факт. И здесь мы вновь возвращаемся к вопросу о “началах индивидуации”, об условиях, при которых индивидуация вообще возможна. Можно предположить, что интерес к этому вопросу средневековой философии (реализма, концептуализма и номинализма) в немалой степени определялся стремлением осмыслить процесс познания. О новой философии это можно сказать с ещё большей уверенностью. И тем не менее, гносеологический аспект проблемы индивидуации, все они, как правило, обходили. Их подходы к решению этой проблемы объединяло одно – вера в онтологическую основу индивидуации: индивидуацию утверждали как следствие каких-либо априорных космологических гипотез о “природе универсума”. Следовательно, все высказанные выше классические гипотезы об основах индивидуации относятся к онтологии, то есть говорят не о том, как индивидуализируются те или иные объекты в нашем опыте, а о том, как они индивидуализированы “сами по себе”, от природы, in re, поскольку это вообще имеет место. Такую индивидуацию естественно назвать онтологической индивидуацией: одну – координатной, другую – признаковой (или дескриптивной) [153]. Между тем, то, что определено (индивидуализировано) “в себе”, не обязательно определено как индивидуальное и для познания. Последнее возможно лишь при условии, что нам известна энтропия индивидуального объекта[154], а именно, – то минимальное количество информации, которое позволяет утверждать, что мы действительно имеем дело с индивидуальным объектом. Поэтому с гносеологической точки зрения вопрос об индивидуации естественно связать с тем или иным информационным процессом, обеспечивающим индивидуацию, с тем или иным представлением объектов универсума “для нас”[155]. Такая индивидуация “для нас” – я назвал её гносеологической индивидуацией – должна выражаться в принципиальной возможности “вычислить” (в широком значении этого слова) или однозначно описать объект. И это весьма существенно, поскольку в гносеологической картине мира индивиды появляются, как правило, в связи с каким-либо их описанием. Более того, о некоторых (собственно научных) объектах без оговорок можно сказать, что они существуют только как индивидные концепты согласно способам (методам) их описаний. Таковы, в частности, абстрактные объекты научных теорий. — 68 —
|