|
Джордж разбил в суматохе свои очки и временно вышел из игры. “Шмайсеры” продолжали потрескивать в темноте, пули посвистывали над нашими головами. Благодаря повышенной акустике катакомб их свист превращался в аккордный звук туго натянутой струны. Очереди грохотали, как товарные поезда на железнодорожном мосту. — Немцы, — уверенно сказал Солдмен. — Только немцы способны выпускать из “Шмайсера” очередь в два патрона. Больше это никому не удавалось. К “Шмайсеру” трудно привыкнуть, если не иметь с ним дело с самого начала. У него затвор с левой стороны. — Но если это немцы, — изумился я, — то, Боже мой, Солдмен, сколько же они здесь уже сидят? Уже год, как кончилась война, а наши войска оккупировали эти места ещё в октябре сорок третьего. Это же с ума сойти — почти три года. — Наверное, у них рыло сильно в пуху, сэр, — предположил сержант, — раз они предпочитают сидеть здесь. Впрочем, немцы — народ очень терпеливый, насколько мне известно. Длинная очередь ударила в потолок над нашими головами. Комья земли и осколки камней посыпались сверху. — Как бы они нас не обошли, — проговорил я. — Если уж они сидят здесь три года, то хотя бы от скуки могли изучить все проходы и переходы. Во всяком случае, в этом районе. — Не думаю, — сказал один из солдат. — Если они тут три года, то наверняка дошли до такого состояния, что им не до контратак. Они уж, наверное, и не видят ничего. — А что они здесь жрут? — поинтересовался Солдмен. — Об этом надо бы спросить у нашего покойного друга аббата, — зло ответил я, подумав о том, что этих немцев будет чертовски трудно выкурить из катакомб, где один пулемётчик при хорошем запасе патронов может сколько угодно сдерживать наступление целой армии. Это не тот случай, когда вызываешь авиацию и спокойно ждёшь, пока у противника не выдержат нервы и ему надоест отряхивать с себя напалм. Но что это за часть? Неужели люди Лозера? Значит, Лозер — с ними. Значит, — там золото. Это и заставляет их сопротивляться. Знакомый топот. Это Тонни. Митчелл серьёзно ранен, но после перевязки продолжает свою работу. Для Тонни во всём мире не существует никаких начальников, кроме него. Вернулись Jly и ещё один подчинённый Солдмена, разматывая на ходу телефонную катушку. — Как дела? — Джордж подполз ко мне. — Лучше некуда, — сказал я. — Если им придёт в голову наступать, то нам будет весело. Джордж оставался оптимистом. — Горе тому, кто вздумает наступать в этих крысиных норах. Тут и гранату-то толком не кинешь. И любой рядовой второго класса может здесь стать вторым царём Леонидом. Фермопилы, да ещё с крышей над головой, — 85 —
|