|
Мы приложились к дарам и, запев псалом четвёртый, спустились в подземелье. Монахи распростёрлись ниц, отгоняя нечистого. Мрачно гудел монастырский колокол. Держа в руках потрескивающие смолой факелы, мы прошли через ровные ряды мраморных надгробий, украшенных латинскими надписями, сопровождаемые монахами, непрерывно читающими молитвы. Монахи несли распятия и факелы, капюшоны их ряс были подняты, часть из них бичевали себя и хвалили творца. Когда подземелья монастыря перешли в узкий проход, ведущий ТУДА, мы остановились, внезапно поражённые мрачным холодом, повеявшим из Вечности. Епископ подошёл к нам, монахи распростёрлись ниц между надгробий, лишь державшие факелы остались стоять, В свете факелов лицо епископа казалось кровавым. “Рыцари, — сказал он, — если вы колеблетесь, отступите. Мы поймём и не осудим вас. Дьявол всемогущ, а Смерть — слуга Дьявола и Бога одновременно. Может быть, святотатство — поднимать на неё руку. Если так, вы обречены”. “Молитесь за нас, святой отец, — ответил я. — Мы не отступим”. Мои друзья, молча, кивнули. Могли ли мы, потомки благороднейших фамилий Королевства, отказаться от поединка пусть даже с самой Смертью во имя Господа, во имя чести наших родов, во имя наших дам и во имя тех, кого Смерть уже увела за собой. Епископ благословил нас, монахи запели “Верую”, и мы шагнули в проход. Трещали факелы, в их свете наши тени уродливо плясали на стенах прохода, несколько крыс, потревоженных нашими шагами, юркнули в темноту. Проход разветвлялся в четыре стороны, и мы пошли наугад в один из них, провожаемые всё слабеющим пением монахов… И вдруг страшный вопль вылетел навстречу нам из темноты. Это был крик ужаса и отчаяния, крик, который до этого мне пришлось слышать лишь однажды, когда я присутствовал при сварении в кипящем масле гнусного фальшивомонетчика и еретика Луиджи Ронго. Мы затрепетали, и в свете факела я прочел ужас на лицах моих друзей. Мы уже были готовы повернуть назад, но гордость взяла верх. Разве можно покрыть позором отступления свой родовой герб? Мы продолжали идти вперёд. Проход, по которому мы шли, разделился на четыре разных направления. Мы пошли по одному из них и, оказавшись в тупике, повернули назад. Пройдя по одной из поперечных галерей, мы вышли на небольшую круглую площадь, от которой в двенадцать разных направлений расходились мрачные коридоры. Мы пошли по одному из них. Шли долго, не сворачивая в открывающиеся проходы, стараясь придерживаться прямой, и вновь оказались в тупике. Повернув назад, мы свернули в ближайший проход, и снова на нас обрушился вопль, вопль грешной души, мучающейся в аду. Мы остановились, чтобы унять волнение, и заметили, что факелы стали гаснуть. Посовещавшись, мы решили вернуться в монастырь, чтобы передохнуть и взять новые факелы. По примерным подсчётам мы находились в лабиринте около пяти часов. — 80 —
|