В центре чертовщины

Я вышел на уложенный плитами двор монастыря и вдруг услышал шум автомобильного мотора. Сердце моё подпрыгнуло. Элен! Нет, из-за поворота вырулили три грузовика, доверху набитые морскими пехотинцами. Машины резко остановились. Солдаты выпрыгивали на землю. Я заметил несколько овчарок. Из кабины выскочил Джордж и незнакомый мне лейтенант морской пехоты. Джордж подбежал ко мне. Он был при пистолете и выглядел весьма воинственно.

— Убита Элен? — спросил он.

— Умер аббат, — ответил я.

— А Элен?

— Она, по всей видимости, заблудилась в катакомбах вместе с племянницей аббата.

— Овчарки найдут её, Джерри!

— Дай Бог. Зачем вы притащили с собой целую армию, Джордж?

— Я неправильно понял ситуацию со слов Солдмена. Мне показалось, что вы ведёте бой.

— С кем? С монахами?

— Под рясами часто прячут кинжалы. Мак. Да, кстати, вы говорите, аббат умер?

Я кивнул.

— С вашей помощью?

— Некоторую помощь я ему, конечно, оказал.

— У вас будут неприятности, Джерри, поверьте мне.

— И чёрт с ними. Главное, найти...

— Золото? — хмуро спросил Джордж.

— Будь оно проклято, — не выдержал я. — Элен надо найти. Вы завтракали, Джордж?

— Нет, конечно.

— Солдмен!

— Я, сэр.

— Сообразите нам что-нибудь перекусить. Джордж, отправьте эти “дребезжащие головы”[3] в Неаполь. Оставьте только проводника с овчаркой.

II

За завтраком я не выдержал и выложил Джорджу всё. Всё, что, я полагал, случилось с Элен, всё, что мне рассказал покойный аббат, и всё, что я думаю по этому поводу. А думал я по этому поводу вот что: это чертовщина типа Сен-Клера, но не часто ли я, чёрт побери, с ней сталкиваюсь?

Выслушав всё, Джордж не вызвал двух солдат, чтобы отправить меня в психиатрическую больницу, не рассмеялся мне в лицо, чего я очень опасался, а с серьёзным видом сказал:

— Вы знаете, Мак, у нас на Миссисипи таких историй ходит видимо-невидимо. Вспомните хотя бы Вильяма Джонса на “Борее”. Я никогда не задумывался над такими вопросами, но охотно верю в то, что вы мне поведали относительно Сен-Клера. И всё-таки я уверен, что вы утрируете, особенно в вопросе с Еленой Спарроу.

— Мне бы хотелось думать так же, как и вы, Джордж.

— Вы, вероятно, не знали и вас не предупредили, что аббат Спарроу страдал приступами временного умопомешательства. Во время подобных приступов его постоянно тянуло в мистику, которая ассоциировалась в его больном воображении с многочисленными легендами о местоположении монастыря. Временами он совершенно не соображал, о чём говорит, и после каждого приступа около недели приходил в себя под надзором врача. Последний приступ окончился его смертью. Кстати, эти учётные карточки Маутхаузена, откуда они у вас? В деле их не было, насколько я помню.