|
В кабине по-прежнему было шумно. — Простите? — переспросил Репо. — В нише огни горят? — Понял, — ответил Репо. — Они включаются, только когда опущено шасси. — Попытайся ещё, — сказал командир. Репо исчез внизу. Донадео протиснулся сквозь узкую дверцу и спустился по лестнице вслед за Репо. У входа света было достаточно, и Донадео двинулся к перископу, через который можно было разглядеть носовую стойку. Диспетчер пункта подхода в Майами обнаружил, что, судя по экрану его радиолокатора, 401 находится на высоте всего в 900 футов вместо положенных 2000. Но случайные отклонения в показаниях прибора были делом обычным. Следовало подождать хотя бы следующей развёртки, чтобы проверить эти странные цифры. В тот момент диспетчер был занят посадкой двух лайнеров, шедших с юго-востока, ещё два самолёта взлетали в направлении Бикини и ещё два приближались к Майами со стороны Эверглейдских болот, причём все они находились в радиусе не более 70 миль. Он внимательно следил за этой шестёркой, ведь 401 находился ещё довольно далеко. И всё же диспетчер успел запросить по радио: — “Истерн” четыре-ноль-один, как у вас дела? Командир Лофт отозвался без промедления: — О’кей. Собираемся поворачивать обратно. Потом обернулся к Стокстиллу: — Разворот влево. — О’кей, — ответил Стокстилл. Экран его автопилота всё ещё показывал, что самолёт держится на заданной высоте. Внизу, на плоской тёмной поверхности болот, взгляду не за что было зацепиться. Скорость самолёта за последние секунды выросла со 174 узлов до 188 — около 200 миль в час. Стокстилл уменьшил тягу, чтобы соответственно снизить скорость. Увеличение скорости, однако, произошло не из-за повышения мощности двигателя. Рос угол падения. Но автопилот Стокстилла всё ещё показывал высоту 2000 футов. Диспетчер снова вызвал самолёт по радио: — “Истерн” четыре-ноль-один. Поворот влево, курс один-восемь-ноль. — Один-восемьдесят, — повторил Лофт. На часах было почти 23.42. Самолёт в это время находился на высоте всего 600 футов над трясиной. Он падал со скоростью примерно 500 футов за каждые двадцать секунд. Следуя приказу изменить курс, Стокстилл мягко перевёл штурвал влево. Левое крыло опустилось под углом 28 градусов. В 23 часа 42 минуты и 5 секунд Стокстилл резко произнёс: — У нас что-то с высотой. — Что? — переспросил Лофт. — Мы всё ещё на двух тысячах? Нет? Вместо ответа Лофт заорал: — Чёрт, что происходит?! Это было в 23 часа 42 минуты и 9.5 секунды. ГЛАВА III Человек бессмертен, и поэтому он должен без конца умирать. Ибо Жизнь — это творческая идея, она может обрести себя лишь в изменяющихся формах. — 211 —
|