|
Когда Беверли пришла в себя, она по-прежнему сидела в кресле, прижатая чем-то сверху и справа. Стефани нигде не было видно. Кресло Беверли так сильно накренилось, что очутилось едва ли не над ней. Слева было открытое пространство, вверху сияли звёзды. Она не могла понять, чем придавило её сверху: то ли одним из надувных спускных желобов, то ли частью переборки. Правую руку Беверли так зажало, что она не могла её выдернуть. Левой рукой она приподняла навалившийся сверху груз и большим пальцем отстегнула пряжку, удерживавшую ремни. Однако груз всё ещё прижимал её к креслу. Беверли рванулась изо всех сил — и шлёпнулась в густую грязь. По-видимому, она на несколько секунд потеряла сознание, а когда пришла в себя, то с трудом поднялась. Она стояла посреди болота. Кругом пахло горючим. Беверли громко прокричала в темноту: “Никому не зажигать спичек”. Сначала Беверли не могла ничего разглядеть, потом заметила смутные очертания людей вдалеке. Она начала пробираться к ним, но каждое движение среди осоки высотой в шесть футов и острых кусков разорванного фюзеляжа давалось ей с огромным трудом. Ступни её вязли в трясине, зазубренным куском обшивки она поранила ногу. Однако она продолжала мучительно ковылять в сторону неясных теней. Стюардесса Мерседес Руис, сидевшая напротив Пат Гисселс в средней секции самолёта, ничуть не огорчилась, поняв, что самолёт делает круг. Это было так привычно. Порой за этим даже следовала небольшая прибавка к налётанным часам и жалованью. Она открыла журнал “Мак-Колл”, чтобы дочитать статью. В статье говорилось о людях, которые чувствуют себя подавленными во время праздников, например, в Рождество. После этого Мерседес уже ничего не помнила. Она пришла в себя в кресле в полной темноте среди болотной сырости. Ремни были расстёгнуты. Она невероятно замёрзла. В нос бил запах горючего. Из пораненного затылка струилась кровь. Пат Гисселс, сидевшая напротив неё всего несколько секунд назад, исчезла. Оторвав глаза от брошюры, Барри Коннелл ощутил небольшое увеличение мощности двигателя и лёгкий наклон носовой части самолёта. Это показалось ему странным. Затем он почувствовал необычную вибрацию по левому борту. Внезапно с громким звенящим звуком гигантский лайнер врезался в землю. Ярчайшая вспышка света промелькнула из носовой части прямо под потолком к самому хвосту самолёта. Когда самолёт ударился, фюзеляж повернуло, однако переворота через крыло не произошло. Ощущение было сродни испытываемому на американских горах. Затем фюзеляж начал разламываться. Раздался треск рвущегося металла. Внутрь ворвался холодный поток воздуха. Ливнем хлынуло горючее. — 216 —
|