В центре чертовщины

Лофт только что в очередной раз опустил шасси, и оба они были уверены, что носовое колесо вышло и встало на место. Репо вот-вот должен был подтвердить это снизу, проверив по телескопу совмещение красных линий. По правде говоря, в этом даже не было необходимости; выпуск шасси в свободном падении был проверенным способом.

В течение тех двух минут и двенадцати секунд, что последовали за словами Стокстилла, произошло несколько событий. Самым важным, вероятно, было то, что спустя тридцать восемь секунд после 23.40 раздался низкий звук сирены, предупреждавший о потере высоты. Высота полёта упала до 1700 футов, но никто не обратил на это внимания. Расстилавшееся внизу тёмное болото не позволяло судить на глаз о снижении самолёта, а сигнал длиной в полсекунды прозвучал на панели бортинженера. Репо же в это время находился внизу, в “чёртовой дыре”, пытаясь определить положение носового шасси.

Сигнал должен был напомнить пилоту о необходимости твёрдо придерживаться высоты 2000 футов. К несчастью, ни одной сигнальной лампы для этого не было предусмотрено. Звук сигнала был очень низким. Из-за шума в кабине сквозь наушники лётчикам трудно было его расслышать, особенно, когда они были поглощены вознёй с лампой.

Не сохранилось никаких свидетельств, что в кабине кто-то услышал сигнал, прозвучавший тише, чем дверной звонок в деревенском доме.

В тот момент, когда прозвучал сигнал, Лофт произнёс:

— Мы сможем точно знать, вышло ли это проклятое шасси, когда Репо посмотрит на прибор.

Он имел в виду совмещение красных линий.

— Я просто уверен, что всё в порядке.

Стокстилл кивнул.

— Вышло в свободном падении, — продолжал Лофт.

— Во всяком случае при проверке перед вылетом эти лампы не включаются, — добавил Стокстилл.

— Верно, — согласился Лофт.

— Это всё проклятая лампа, — заверил Стокстилл.

Оба кивнули. Бортинженеру Репо пора возвращаться и приступать к отложенной посадке. Голова Репо показалась на лестнице. Наполовину всунувшись в кабину, он помахал рукой и сказал.

— Я не видел шасси.

— А? — переспросил Лофт.

— Я не видел его.

— Там есть место, с которого можно определить, совмещены ли линии, — сказал Лофт.

— Знаю, вроде телескопа.

— Да.

— Ну?..

— Что, линии не сошлись?

— Я не видел, — повторил Репо. — Там темно, как в окопе, а от фонарика света немного. Я ничего не разглядел.

Тут Донадео почувствовал, что пора ему, наконец, не дожидаясь просьб, подключиться к делу. Он отстегнул ремни и встал, чтобы спуститься вниз вместе с Репо.

Кто-то из пилотов спросил:

— А в нише шасси свет включён?