Перевоплощение

Приверженец теории перевоплощения не опери­рует такими понятиями, как спешка, стресс или нервное напряжение. Его ум волнует только каче­ство свершения, а не скорость, с которой оно дос­тигается. В то время как Запад вечно торопится, хотя и не знает куда, Восток шествует медленно, внима­тельно изучая каждую подробность жизни. У него есть время задержаться в пути. Двое китайских уче­ных будут часами пить маленькими глотками свой чай, безразличные к царящей вокруг них суете. У этих ученых есть время и для спокойной беседы, и для изучения искусств, и для любования прекрасной картиной, и для соблюдения бесчисленных мелких формальностей конфуцианского кодекса. Точно так же буддийский аббат в просторном одеянии шаф­ранного цвета часами подрезает глицинии или бро­сает крошки золотой рыбке в монастырском пруду. Соблазн добиваться чего бы то ни было за счет дру­гих людей проходит. Среди тех, кто понимает Закон, не принято поспешно использовать то немногое, что осталось от жизни.

Йог, медитирующий в своей пещере у истоков Джамны, или персидский суфий, освещающий стра­ницы манускрипта огоньком единственной масля­ной лампы, эти люди, — каждый по-своему, выпол­няют то, что подобает их возрасту, обогатившись верой в непрерывность существований.

Перевоплощение — это убеждение, которое не только исправляет концепцию постоянной борьбы, но и обнаруживает иллюзорность достижений, ради которых ведется эта борьба. Нет желания быть вели­ким в том смысле, в каком люди понимают величие. Никакой безумной погони за властью или положе­нием в обществе, а только запечатленные в памяти слова Будды: «Кто живет как принц, может снова явиться в этот мир в лохмотьях». Заслуга не в том, чтобы командовать и руководить другими людьми, а в мягкой и спокойной победе над своим «я». Беспо­лезность всякого рода высоких должностей и иму­щества, которые не сохраняются после распада пло­ти, склоняет ум к умеренному поведению в этом мире излишеств и крайностей.

Правильное понимание кармы раскрывает, как уже было показано, всю тайну эготизма. После раз­ложения телесной части продолжает существовать не иллюзорное «я», а поэтому любые прихоти, желания и аппетиты личности не имеют большого значения. Они даже не настолько важны, чтобы называть их хорошими или дурными. Осознанное бессмертие не составляет предмет желаний для восточного ума. Сле­довательно, на протяжении всей жизни те бесчис­ленные обстоятельства, которые обычно оскорбляют личность, не встречают никакого сопротивления. Если жителю Запада напоминают о его ничтожнос­ти, он обижается и сердится, тогда как житель Вос­тока, точно знающий, как мало он значит, не оби­жается на критику, а, признавая все свои ошибки, в которых его подозревают, понимает, что только жизни, много жизней смогут их исправить.