Хрестоматия по нейропсихологии

Такой атомистический подход, указывает Вы­готский, был характерен как для старой, субъек­тивной, так и для новой, объективной психологии

1 Смирнов А.А. Развитие и современное состояние психологической науки в СССР. М.: Педагогика, 1975. С. 168—178.

(см. там же). Обе они не знали других путей к позна­нию целого, кроме анализа и разложения его на от­дельные элементы, кроме сведения его к этим элементам, и поэтому обе они были психологией лишь низших функций, элементарных процессов.

Имелось, однако, и существенное различие меж­ду обеими указанными психологиями. В то время как объективная психология «последовательно отказы­валась от различения высших и низших функций», эмпирическая субъективная психология над каждой элементарной функцией надстраивала «второй этаж, неизвестно откуда взявшийся» — этаж высших функ­ций: над механической памятью логическую, над непроизвольным вниманием произвольное, над вос­производящим воображением творческое, над об­разным мышлением понятийное мышление, над низшими чувствованиями высшие чувства, над им­пульсивной волей предвидящую волю (см. там же). Однако генезис этих высших функций не выяснялся, и это вело к тому, что они оказывались лишь рядо-положными с низшими, не связанными с ними ге­нетически, функционально, структурно и выступали словно изначально сотворенные вместе с ними в двойном виде, а не как развивающиеся из низших функций, не как берущие свое начало в них.

Такой дуализм в понимании высших и низших функций свое предельное выражение, как отмечал Выготский, нашел в идее разделения и самой психологической науки на две самостоятельные психологии: естественнонаучную, объяснительную, каузальную и «понимающую», описательную пси­хологию духа.

Особенно гибельно, по мнению Выготского, неправильная постановка вопроса о высших и низ­ших функциях отражалась на детской психологии. Генезис и развитие высших психических функций заменялись здесь нередко анализом уже готовой, развитой формы поведения или же характеристи­кой отдельных форм поведения на разных ступенях их развития без изучения самого процесса разви­тия, перехода от одной ступени к другой. Возникно­вение отдельных высших психических процессов чисто внешне приурочивалось к тому или иному возрастному периоду, без объяснения того, почему оно оказалось возможным именно в данном возрас­те и как именно возник и стал дальше развиваться тот или иной процесс.

В противовес этому — по существу метафизичес­кому — подходу Выготский выдвигает как важнейший для психологии исторический принцип понимания психических процессов. В основе психологии должны лежать закономерности не чисто природного, натураль­ного и не чисто духовного, метафизического, а исто­рического характера, не вечные законы природы и духа, а исторические законы (см. там же). Болезнь ан­тиисторизма должна быть преодолена; все должно быть понято в историческом аспекте, не in abstracto, не вне социальной среды, а в неразрывной связи с ее воз­действием. Эти положения, в советской психологи­ческой науке с такой определенностью выдвинутые впервые, явились краеугольными, основными, исход­ными для всей концепции развития психики, создан­ной Выготским. Именно исторический принцип стал центральным во всей его теории. И именно это состав­ляет основную заслугу Выготского как советского пси­холога, основу того большого вклада, который был сделан им в развитие советской психологии.