|
Некогда Н.Н. Ланге ввел превосходный термин "психосфера", которым он обозначал все богатство и разнообразие психического мира на нашей планете7. В истории психологической мысли школа Выготского-Лурия явила своим творчеством вариант научной реконструкции истории психосферы. Литература Л.С. Выготский. Собр.соч. Т.1.М.1982. М.Г. Ярошевский. "Наука о поведении: русский путь". М.-Воронеж. 1996. Л.С. Выготский, А.Р.Лурия. Этюды по истории поведения. М. 1993. 7 См. Н.Н. Ланге. Психический мир. М.- Воронеж. 1996. В книге опубликована работа Н.Н.Л анге "Психология", изданная в серии "Итоги науки в теории и практике" (1919-1917). Александр Лурия, культурно-историческая психология и разрешение кризиса в психологии Дорогие коллеги, Майкл Коул, США, Нью-Йорк Участие в этой конференции, посвященной жизни и работе Александра Романивича Лурия, является для меня большим удовольствием. Я не русский и я действительно осознаю, говоря с вами так издалека, что я говорю о человеке, которого вы знаете совсем по-другому, нежели я. Итак, для начала я хочу рассказать о своей первой встрече с Александром Романовичем и его работе. Затем я изложу свою интерпретацию его вклада в психологию и, в частности, создания единой науки психологии. Кое-что из личных впечатлений Первый раз я приехал в Москву со своей женой 35 лет назад в качестве нового специалиста. Я получил научную степень месяцем раньше и изучал американскую теорию научения, которая называлась "математическая теория научения". Я приехал, так как я прочел статью Александра Романовича и Ольги Сергеевны Виноградовой об исследовании семантических полей. Линия той теории научения, на которой я был воспитан, идет от Павлова к Скиннеру и Исту, моему руководителю. Я никогда не занимался развитием человека, но я изучал психоакустику и обучающие ситуации, разработанные в терминах Скиннеровской модели. Я никогда не слышал о культурно-исторической психологии или о кризисе в психологии. Сегодня я стою здесь со значительно меньшим количеством волос на голове и существенно другими мыслями в голове. Я не могу приписать потерю моих волос Александру Романовичу. Но без сомнения стиль мыслей в моей голове был определен моим новым опытом в Москве. Я говорю все это, поскольку важно, чтобы вы понимали тот этап, с которого началось мое взаимодействие с советской, а затем - российской психологией. Я был чужд "иной парадигме в психологии". Меня очень вежливо учили и затем я влился в коллектив Александра Романивича в Институте Бурденко. Евгения Давыдовна Хомская руководила совместным исследованием по развитию семантических полей у людей с различными поражениями мозга. Я работал 7 месяцев с Евгением Николаевичем Соколовым и Ольгой Виноградовой и с их будущей студенткой Ниной Корж, изучая ориентировочные рефлексы у кроликов и у взрослых нормальных людей. Я работал месяц с Борисом Поковичем, Джозефом Прессманом и Марией Варга в Институте высшей нервной деятельности. Я посетил Ленинград и видел работу Чистович и ее коллег в Институте Павлова в Кол-тушах. — 35 —
|