|
Они определили сферу своего анализа термином поведение, а не сознание или деятельность. С термином сознание традиция прочно соединила образ внутреннего мира субъекта, в пределах которого начинаются и кончаются психические процессы, а также способность этого субъекта к рефлексии о них. Представление же о поведении выводило за эти пределы к практическому общению организма со средой: будь-то условно-рефлекторные или интеллектуальные действия животных, будь то действия, опосредствованные знаками. Ведь и действия, и знаки представляли собой объективные в (смысле независимости от "зеркала" сознания) реалии. Очевидно, что и способность к рефлексии о собственных психических состояниях, как неотъемлемый признак зрелого сознания, не могла служить опорным пунктом при изучении психического мира животных, "примитивных народов" и малых детей. Что касается понятия о "деятельности" которое вскоре (после Басова, Леонтьева и Рубинштейна) стало для советской психологии девизом научного определения своей предметной области, то в школе Выготского-Лурия оно не применялось и рабочей нагрузки не несло. Оно утверждалось в его марксисткой понимании в отличии от рефлексологических школ, оперировавших этим термином, в частности, называвших деятельность "соотносительной" (Бехтерев) или "высшей нервной" (Павлов) по образу и 6 "Совершенно естественно, что у каждого ребенка необходимо должен быть свой докуль-турный, примитивный период". (Цит. Соч. С. 158) подобию труда, как совершенно особой, качественно отличной от поведения животных формы включенности человеческого индивида в социокультурную среду. Но приняв эту модель, как объяснительную, школа Выготского-Лурия не смогла бы охватить всю область генетической психологии. Совершенно очевидно, что такие ее направления как зоопсихологическое и как направление, изучающее детство, опираться на схему трудовой деятельности не могли. Туманной оставалась перспектива использования этой схемы и в этноисторической психологии, хотя на служащей предметом ее исследований стадии развития психики, фактор труда приобретает мощное влияние. Однако обратиться к нему как детерминанте истории интеллектуальных структур, которая в первую очередь занимала как Выготского, так и Лурия, было бесперспективным делом. — 33 —
|