История нравов России. Восток или Запад?

Вознаграждение в бюрократической структуре общества яв­ляется главным позитивным стимулом, побуждающим к об­щественной активности, но в критериях вознаграждения зна­чительную роль, наряду с правовыми, играет критерий проф­ессиональной квалификации.

Примером динамично-энергетической системы управления обществом с преобладанием правовых мотиваций служат Пруссия и Германия (особенно в XVIII и XIX веках). О динамизме этой системы свидетельствует территориальный рост прусского государства, которое из небольшого ленного королевства превратилось в большое государство и в конце концов объединило под своей гегемонией всю Германию. Численность населения с 1750 г. по 1910 г. возросла с 20 млн. человек до почти 65 млн. человек, а производство стали за этот период - почти в 700 раз (339). О доминировании правовых мотиваций говорят" исследования отношений к пра­вовым нормам, роли государства и позиций государственно­го аппарата в Германии (особенно в Пруссии).

Для Пруссии характерен культ государства и государ­ственного империализма, а также пропаганда идеи навязы­вания гегемонии одной немецкой державы над другими. Официальная прусская доктрина ставила право над этикой и другими общественными нормами. В прусском мировоз­зрении добром считалось все то, что было в согласии с госу­дарственным правом, причем юридическая ответственность оказывалась важнее этики. В Пруссии возник культ госу­дарства, который можно назвать государственным мистициз­мом, и целая сложная философия государства, наиболее круп­ным представителем которой был Г.Гегель. Известно, что этот философ видел в государстве наивысшую форму общест­венного устройства, оно являлось для него неизбежным зем­ным воплощением абсолютного мирового духа. Отсюда сле­дует и признание за государством высочайшего авторитета.

Если же речь идет об отношении к этике, то моральным, со­гласно гегелевскому воззрению, является все то, что согласуется с коллективной волей. Наиболее нравственным является то, что служит на пользу государству. Этот тезис прекрасно укладывался в рамки прусской авторитарной системы прав­ления и глубоко укоренился в сознании сторонников Гегеля в Германии. Не случайно, он стал официальным философом прусской монархии. Прусское государство, а затем и Герма­ния все свои действия регулировали четко сформулирован­ными нормами государственного права, стараясь как можно больше сфер общественной жизни подчинить контролю го­сударства. Экономика, наука и другие области общественно­го развития были подчинены потребностям государства, а чиновники и военные занимали в социальной иерархии на­иболее высокое место.