История нравов России. Восток или Запад?

Феномен нестяжательства, восхищение святостью и кра­сотой проходит через всю русскую историю, через русскую словесность, через историю нравов. Ведь осуществление хрис­тианской нравственности возможно через иконопись, архи­тектуру храмов и слово. Ярким примером служит творчест­во Андрея Рублева, в чьей иконописи божественная красота выступает критерием истины, а также выражены народная мечта о мире, спокойствии, благополучии и человеческой близости. Традиции Андрея Рублева видны в искусстве иконописания Дионисия, Даниила Черного, Симона Ушакова, Истомы Савина и др. О них писал грек, диакон Павел Алеппский, побывавший в 1666 году в России, что «иконопис­цы... не имеют себе подобных на лице земли по своему ис­кусству, тонкости письма в мастерстве... Жаль, что люди с такими руками тленны» (207, 175). Достижения иконописи вошли в плоть и кровь русской культуры XVIII-XIX вв., оказывая влияние на нравственный облик верующих людей путем очищения души от мерзостей жизни.

Эстетическое воздействие исходило и от красоты храмов, выстроенных во многих городах, о которых можно говорить как о городах-заповедниках: Суздаль, Ростов Великий, Переяславль Залесский, Кириллов и др. Наши храмы - мону­ментальные, веселые и украшенные, что отличает их от со­боров Западной Европы. Если хотите, тут даже какой-то элемент веселой красоты: православное христианство - са­мое веселое христианство. Помните у Тютчева: «Я лютеран люблю богослуженье»?; но поэт подчеркивает мрачность этого богослужения, к тому же следует иметь в виду, что и католи­ческие храмы суровы в своей грандиозности. Тогда как рус­ский храм, благодаря светлому, сияющему иконостасу, бла­годаря очеловеченному устройству пространства, его космизму и золоту огня, просто красив и весел. Красота иконостасов храмов способствовала формированию у русского человека стойкости в годину суровых испытаний, закаляла его харак­тер, на что обращает внимание А.Н.Муравьев, совершив­ший в начале прошлого века путешествие по святым местам русским (133), облагораживало нравы.

В возвышении нравов и духовенства, и верующих нема­лую роль играло и слово, проповедь, как шедевр святой кра­соты. Великолепным красноречием отличался знаменитый русский иерарх XVIII века - митрополит Платон. Сама Екатерина II говорила, что «отец Платон делает из нас, что хочет: хочет, чтобы мы плакали - и мы плачем» (149, 81). Он был искусен и тверд в отстаивании принципов правосла­вия среди придворных вольтерьянцев, умел ладить с окру­жающими и стремился путем обучения в гуманитарной шко­ле воссоздать ученое и культурное духовенство. С ним по красноречию в XIX веке мог равняться митрополит Филарет (Дроздов), сюда следует прибавить имена митрополитов Гав­риила (Петрова), Амвросия (Подобедова). Их проповеди представляют собою подлинные шедевры искусства слова и затрагивают глубокие духовно-нравственные проблемы. «Луч­шие проповедники всегда собирали множество слушателей, - пишет А.Салтыков, - по их проповедям учились правильно жить» (237, 55). В проповедях излагались евангельские за­поведи с содержащимися в них добродетелями: кротость, милосердие, любовь мира и тишины, нелюбостяжание и пр.