История нравов России. Восток или Запад?

Далее А. де Кюстин рассказывает об одном ужасном пре­ступлении - об убийстве одного молодого человека монахи­нями Н-ского монастыря. Об этом чудовищном случае пове­дал князь на большом обеде, где находились пожилые и поч­тенные чиновники, люди с весом и положением. Все воспри­няли этот рассказ необычайно снисходительно, как и прочие безнравственные и скабрезные истории, что свидетельствует о типичности такого рода явлений. Суть злодейской истории состоит в следующем. Некий молодой человек проник в жен­ский монастырь и целый месяц тайно наслаждался с монахи­нями. Дело кончилось тем, что от избытка полового наслаж­дения и он, и монахини пресытились этой радостью, причем молодой человек оказался на грани смерти. Монахини хоте­ли от него отделаться, но в то же время опасались вызванно­го его смертью скандала. Тогда они решили сами покончить с ним, ибо ему все равно пришлось бы отправиться на тот свет... Несчастного убили, труп разрезали на части и броси­ли в колодец; через несколько дней все это обнаружилось, однако дело не было предано огласке, как будто ничего не произошло. «Если поверить тем же, по-видимому, хорошо осведомленным лицам, - продолжает А. де Кюстин, - правило затворничества совсем не соблюдается во многих мо­настырях Москвы. Один из друзей князя демонстрировал вчера мне и целой компании распутников четки послушни­цы, забытые будто бы ею в его комнате. Другой хвастался своим трофеем - молитвенником, принадлежащим, как он уверен, сестре М-ской общины, славящейся своей богобояз­ненностью. И вся аудитория была в восторге!» (144, 249). Во всяком случае, очевидно, что женские монастыри выступа­ли конкурентами «светских общин» московских куртизанок.

В конце XIX - начале XX столетия из-за грубых, нечис­топлотных нравов духовенства среди просвещенной части общества авторитет русской православной церкви заметно упал. Прежде всего это связано с тем, что в среде церковнос­лужителей многие были необразованными, они не понимали или примитивно трактовали христианское вероучение. Да­лее раздавались сетования на недостойное поведение священ­нослужителей в быту, выражавшееся в чревоугодии и чрез­мерном употреблении вина. К тому же не существовало ус­тановленной таксы за совершение церковных обрядов (крес­тины, венчание, панихиды); всяк брал столько, сколько взду­мается и этим пользовались корыстные, нечестные и бесце­ремонные пастыри овец православных, тем более, что церк­ви и монастыри были богаты. В народе вошло в употребле­ние такое выражение, как «поповские карманы», означаю­щее их глубину и бездонность (100, 84-85). Такого рода нравы православного духовенства отталкивали от церкви людей, и неудивительно, что наряду с истинно верующими многие ходили в храм как бы по инерции и в основном из-за его великолепия, торжественности богослужения и пения замечательных хоров.