|
— А кроме военной молодежи, кто еще бывал? — Князь Ухтомский, генерал Курлов, думский деятель Протопопов...— они же его пациенты. Говорили, что и Распутин пожелал лечиться, но его ни разу не видел. Вся атмосфера на Поклонной была очень доброжелательной. Правда, бабка наша, Надежда Васильевна, бывала сурова, но это не влияло на общее настроение. По учению врачебной науки Тибета, окружающее нас пространство— тоже лекарство. Вот дед и стремился создать атмосферу всеобщей доброжелательности. Исключение составил, пожалуй, конфликт Бадмаева с Протопоповым, о котором я знаю со слов моей бабушки Елизаветы Федоровны. На Поклонную ездил член Государственной думы и впоследствии министр внутренних дел империи Александр Дмитриевич Протопопов. Петра Александровича он интересовал как больной. К тому же Протопопов пересказывал кулуарные думские новости. А дед имел возможность высказать заветные мысли о переориентации русской политики на Восток, о расширении ее сфер в Китае, Гибете, о строительстве дорог, свои тревоги о судьбах агинских бурят. Гость выслушивал все это, а потом говорил: — Ах, Петр Александрович, не в своем веке вы родились! Вам бы жить веков этак на шесть назад, во время вашего, если я не ошибаюсь, пращура Чингисхана... — Вы даже читаете мой труд?.. — Как же, как же! Но родство ото для России невыгодное: слишком много ваш предок кровушки русской пролил. — Кровь проливал не только монгол. Тверь шла против Москвы. А кто разорил и умертвил Новгород? Наш Батый туда не дошел... Болота помешали! кто больше русской крови пролил — мой предок или Иван IV — это еще вопрос! Такого рода беседы и велись. Говорили и о Распутине. Петр Александрович интересовался: — Что там, в Зимнем? Что государь? Вы имеете влияние на него? Я, как известно, отлучен... Протопопов отвечал: — Один человек имеет влияние там. Вы его знаете. Положим, Распутин груб, неотесан, пожалуй, и глуп, судя по тому, как он бездумно ведет себя, давая повод для огласки скандалов. Но факт, что он своим чудачеством, кувырканием благотворно действует на больного наследника. А пока это так — Распутин в силе. От гемофилии, кажется, даже у вас нет лекарств. — Можно! Медленно, трудно — и никаких вмешательств. Отдать его мне на лечение. — Но это же нереально!.. — Скажите, что реально?! Что можно сделать для России? Протопопов тяжко вздыхал. У него были собственные заботы, а — 47 —
|