ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
ими и создан. Каждый подлинный поэт, многословный
или скупой на. слова, незаменим. Ученый будет пре-
взойден другим ученым, пришедшим ему на смену;
поэт всегда в буквальном смысле слова остается непре-
взойденным. Наоборот, всякое подражание в искусстве
неуместно. К чему оно? В науке ценно именно то, что
может быть повторено, ценность поэтического сти-
ля— в его единственности.
Я чувствую поэтому религиозное волнение, когда,
читая книги молодых поэтов, за всеми их достоинст-
вами звучности, гармонии и точности я вдруг услышу
детский крик, первый крик рождающегося стиля. Пер-
вая смутная улыбка новой музы. Она обещает нам, что
наш мир расширится.
7. «ПРОХОЖИЙ», ИЛИ НОВАЯ МУЗА
Именно это случилось со мной, когда я прочел
книгу Морено Вильи. Есть у него стихотворение, на-
званное «В пылающей сельве». Его нужно читать со-
средоточенно. Это чистая поэзия. Ничего в нем нет,
кроме поэзии. Нет даже того минимума реальности,
который сохранялся в стихах символистов, передава-
вших нам впечатления от вещей. Здесь нет ни вещей, ни
даже впечатлений (которые еще содержатся в описа-
тельных стихах, предшествующих в сборнике этому
стихотворению).
Среди всех физических свойств есть одно, в кото-
ром уже намечается ирреальное,—это запах. Чтобы
воспринять его, мы должны как бы уйти в себя. Мы
чувствуем, что должны отъединиться от окружащего,
которое нас подчиняет и включает в утилитарный
порядок реальностей. Для этого мы закрываем глаза
и делаем несколько глубоких вздохов, чтобы остаться
на секунду наедине с ароматом. Что-то в таком роде
нужно и для понимания этого стихотворения, соткан-
ного из ароматов.
Из. глубин этой чащи нам улыбается новая муза,
она еще только растет, и мы будем ждать дня, когда
она достигнет зрелости.
В нашей выжженной пустыне распускается роза.
— 85 —