|
Так, трагедия представляет собой развитие опреде-
ленного фундаментального поэтического содержания,
и только его, развитие трагической темы. Итак,
в форме присутствует то же, что было и в содержании.
Но то, что в содержании имело характер намерения
или чистого замысла, представлено в форме как нечто
выраженное, упорядоченное и развернутое. Именно
в этом и состоит неразрывный характер формы и со-
держания как двух моментов одного и того же.
Таким образом, мое понимание литературных жан-
ров противоположно тому, которое выдвинула анти-
чная поэтика; литературные жанры—определенные ос-
новные темы, принципиально несводимые друг к дру-
гу,—подлинные эстетические категории. Например,
эпопея—это название не поэтической формы, а субста-
нциального поэтического содержания, которое в ходе
своего развития или выражения достигает полноты.
Лирика не условный язык, на который можно перевести
что-то уже сказанное на языке драмы или романа, но
одновременно и нечто, что следует сказать, и единст-
венный способ сказать это с.достаточной полнотой.
Так или иначе, основная тема искусства всегда че-
ловек. Жанры, понятые как эстетические темы, кото-
114
РАЗМЫШЛЕНИЯ О «ДОН КИХОТЕ»
рые несводимы друг к другу и в равной степени имеют
окончательный и необходимый характер, суть не что
иное, как широкие углы зрения, под .которыми рас-
сматриваются важнейшие стороны человеческого. Ка-
ждая эпоха привносит с собой свое истолкование чело-
века, принципиально отличное от предыдущего. Вер-
нее, не привносит с собой, а сама есть такое
истолкование. Вот почему у каждой эпохи—свой из-
любленный жанр.
2. НАЗИДАТЕЛЬНЫЕ РОМАНЫ
Во второй половине XIX века европейцы наслаж-
дались чтением романов.
Когда время произведет беспристрастный отбор
среди огромного числа фактов, составивших ту эпоху,
победа романа будет отмечена как яркое и поучитель-
ное явление. Это несомненно.
Однако что следует понимать под словом «роман»?
Вот вопрос! Ряд довольно небольших по объему про-
изведений Сервантес назвал «Назидательными рома-
нами» 1. В чем смысл такого названия?
В том, что романы «назидательные», нет ничего
удивительного. Оттенок нравоучения, который придал
своим сочинениям самый языческий из наших писа-
телей, всецело следует отнести за счет того герои-
ческого лицемерия, которое исповедовали лучшие умы
XVII века. Это был век, когда дали всходы семена
великого Возрождения:, и в то же время—век контр-
реформации и учреждения ордена иезуитов. Это был
век, когда основатель новой физики Галилей не счел
для себя постыдным отречься от своих взглядов, ибо
католическая церковь суровой догматической рукой
наложила запрет на его учение. Это был век, когда
Декарт, едва сформулировав принцип своего метода,
благодаря которому теология превратилась в ancilla
philosophiae2, стремглав помчался в Лорето3—благо-
дарить Матерь Божию за счастье такого открытия.
Это был век победы католицизма и вместе с тем
век достаточно благоприятный для возникновения ве-
ликих теорий рационалистов, которые впервые в ис-
тории воздвигли могучие оплоты разума для борьбы
с верой. Да прозвучит это горьким упреком всем,
— 87 —
|