|
Какой контраст по сравнению с художественным
замыслом романов первого типа! Там именно сами
персонажи и их жизнь, полная приключений, служили
источником эстетического наслаждения; участие авто-
ра было сведено к минимуму. Здесь же, напротив, нам
интересно лишь то, каким взглядом смотрит сам автор
на вульгарные физиономии тех, о ком он рассказывает.
Отдавая себе полный отчет в указанном различии,
Сервантес в «Беседе собак» писал: «Мне хочется об-
ратить твое внимание на одну вещь, в справедливости
коей ты убедишься, когда я буду рассказывать ис-
торию моей жизни. Дело в том, что бывают рассказы,
прелесть которых заключается в них самих, в то время
как прелесть других рассказов состоит в том, как их
рассказывают; я хочу сказать, что иной рассказ пленя-
ет нас независимо от вступлений и словесных прикрас,
другой же приходится рядить в слова, и при помощи
мимики, жестов и перемены голоса из ничего получает-
ся все: из слабых и бледных делаются они острыми
и занятными».
Так что же такое роман?
117
ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
3. ЭПОС
Не вызывает сомнений по крайней мере одно об-
стоятельство: то, что читатель прошлого понимал под
словом «роман», не имеет ничего общего с античным
эпосом. Выводить одно из другого—значит закрывать
путь к осмыслению перипетий романного жанра:
я имею в виду ту художественную эволюцию, которая
завершилась становлением романа XIX века.
Роман и эпос—-абсолютные противоположности.
Тема эпоса—прошлое именно как прошлое. Эпос рас-
сказывает о мире, который был и ушел, о мифическом
веке, глубокая древность которого несоизмерима с лю-
бой исторической стариной. Разумеется, локальный
пиетет пытался наладить слабые связи между героями
и богами Гомера и выдающимися гражданами совре-
менности, однако подобные легендарные родословные
не могли способствовать преодолению абсолютной
дистанции между мифическим вчера и реальным сегод-
ня. Сколько бы реальных вчера мы ни возводили над
этой бездонной пропастью, мир Ахиллеса и Агамемно-
на никогда не сомкнется с нашим существованием. Нам
никогда не удастся прийти к ним, отступая по той
дороге, которую время уводит вперед. Эпическое про-
шлое —не наше прошлое. Мы можем представить наше
прошлое как настоящее, которое когда-то было. Однако
эпическое прошлое отвергает любую идею настоящего.
Стоит нам напрячь память в надежде достичь его,
как оно помчится быстрее коней Диомеда, держась от
нас на вечной, неизменной дистанции. Нет и еще раз нет:
это не прошлое воспоминаний, это идеальное прош-
лое.
Когда поэт умоляет Mneme—Память—поведать
ему о страданиях ахейцев, он взывает не к субъектив-
ной способности, а к живой космической силе памяти,
которая, по его мнению, бьется во вселенной.
Mneme—не индивидуальное воспоминание, а перво-
зданная мощь стихий.
— 89 —
|