ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
и не сможешь сорвать ни одного цветка, ни одного
образа. С другой стороны, истинно испанское сравне-
ние, которое ведет свое происхождение от наших клас-
сиков и которое еще долго было в ходу у писателей
прошлого века,—это полное сравнение всякой первич-
ной идеи с вторичной, с которой она гармонично
сочетается.
Причину этого простодушия мне не хочется назы-
вать, она и по сей день для многих ушей неприятна;
испанские сравнения таковы, потому что изначально
наша литература—и даже вообще язык—была ритори-
чна; то было ораторское искусство. Это, конечно, не-
много неприятно, а доставлять неприятности ближнему
жестоко, поэтому не стану больше говорить на эту тему.
Итак, сеньор Валье-Инклан сгущает свои уподобле-
ния и пользуется почти исключительно сходством не
общим, рожденным от всего образа в целом, а от
уподобления какой-нибудь одной черты, одной грани
образа, то есть ищет сходства на периферии его. На-
пример, про мельника написано, что он был «веселый
и плутоватый, как книжка старинных прибауток»,
о грудях Беатрис—«белые, как хлеб причастия»,
и в другом месте: «Долгий и пронзительный вой до-
носился до салона из таинственной глубины дворца.
Эти пугающие звуки раскалывали темноту и бились
в тишине, как перепончатые крылья Люцифера15...»
Этому тяжкому труду соединять тончайшей нитью
самые отдаленные понятия сеньор Валье-Инклан на-
учился не у испанских писателей: искусство это чуже-
земное, и в нашей стране мало кто им вдохновляется.
Вот в таком изысканном стиле, убаюкивающем
сладостной монотонностью повторов, покрытом ис-
париной чуждых влиянии, представляет читателю сво-
их персонажей и рисует происходящее автор «Прият-
ных записок».
Персонажи! Нетрудно их себе вообразить после
всего, что я уже сказал выше... Сеньоры, учтивые
и надменные, дерзкие и отважные, губят сердца и не-
винность, враждуют и презирают, а на события соб-
ственной жизни любят смотреть как бы со стороны,
с легким налетом философической наглости... Крестья-
не, смиренные, льстивые, с правильными чертами лица
и стародавней речью... Священники и монахи, велере-
— 44 —