|
47
Г. ФРИДЛЕНДЕР
высвобождает и как бы пробуждает от спячки свою самобытность»
(с. 533). Обгоняющие друг друга стремительные новшества и дерза-
ния (совпадающие всякий раз с переходом Гойи в новую социальную
среду) ведут к появлению его великой живописи, где он «достигает
пределов искусства». Но при этом временами не понятое современ-
никами новаторство ведет к «патологии» трагически замкнутого
в своей глухоте и осужденного из-за этого на томительное одино-
чество художника,—разрыв Гойи со своей средой болезненно от-
зывается в его душе, рождая в его искусстве порою «маниакальный
произвол».
Эстетическое и культурно-философское наследие Ортеги-и-Гас-
сета имеет выдающееся историческое значение. Оно, без сомнения,
сохраняет непреходящую ценность не только для испанской, но
и для всей мировой кулътуры. К сожалению, как было указано выше,
идеи Ортеги зачастую интерпретировались, не только у нас, но и за
рубежом, ошибочно и упрощенно. Вырывая из контекста отдельные
мысли философа, его пытались (и пытаются нередко до сих пор)
представить то апологетом «дегуманизации искусства», то «духов-
ным аристократом», презирающим простого человека, сторонником
элитарности в жизни и в искусстве. Между тем на деле Ортега был
не апологетом тех болезненных явлений бытия и искусства XX века,
о которых он писал, но чутким сейсмографом и барометром, глубо-
ким и проницательным диагностом своей переходной эпохи. Либе-
ральный демократ и гуманист, убежденный и верный хранитель всех
лучших традиций испанской и мировой культуры, он был вместе
с тем сыном своего времени, стремившимся понять основные его
нужды и тенденции, наметить пути от настоящего к будущему.
В сущности, именно к историческому будущему, к нам, людям
сегодняшнего дня, обращена вся философия истории Ортеги. Он был
полон тревоги за настоящее и стучался в двери будущего. Показать
ценность наследия Ортеги для решения насущных задач нашей сего-
дняшней политической, философской и эстетической мысли—тако-
ва задача настоящего издания, первого серьезного издания избран-
ных сочинений Ортеги на русском языке. Мы не сомневаемся, что за
ним последуют другие, более полные издания сочинении великого
испанского гуманиста XX века, знакомство с которыми углубит
наше понимание прошлого и настоящего, будет способствовать
процессу очищения нашего общества и культуры и даст благород-
ный импульс их дальнейшему обогащению и развитию к свободе
и к свету.
Г. Фридлендер
ЛЕТНЯЯ СОНАТА
Некоторые люди словно бы
явились из далекого прошлого. Случается, что нам
даже легко определить, в каком веке им следовало бы
родиться, а про них самих мы говорим, что это — чело-
век эпохи Людовика XV, а тот — Империи или времен
«старого режима». Тэн преподносит нам Наполеона как
одного из героев Плутарха1. Дон Хуан Валера весь из
XVIII века: холодная желчность энциклопедистов и их
же благородная манера изъясняться. Дух этих людей
словно выкован в другие эпохи, сердца принадлежат
давно ушедшим временам, которые они умеют воссоз-
дать куда ярче, чем вся наша историческая паука. Эти
чудом сохранившиеся люди обладают очарованьем
прежних дней и притязательностью изысканных подде-
лок. Дон Рамон дель Валье-Инклан— человек эпохи
Возрождения. Чтение его книг наводит на мысли о лю-
дях тех времен, о великих днях истории человечества.
: Я только что прочитал «Летнюю сонату» и пред-
ставлял себе ее автора широкоплечим, плотным, с мя-
систым лицом и лбом в складках, словно он из рода
Борджиа2, свирепые инстинкты переполняют его,
а в часы досуга он, забавляясь, скручивает жгутом
железный прут или кулаком ломает подкову, как, по
рассказам, делал это сын Александра VI. Плотская
любовь и ненависть неразлучно слиты в героях «Лет-
ней сонаты»,— они картинно красивы и без труда до-
стигают желаемого. Такими, вероятно, были Бенвену-
то и Аретино. Доблестные герои risorgimtento3 умели
— 39 —
|