|
«Нинья Чоле сидела как божество, в экстатическом
и священном спокойствии народа майя, такого древне-
го, благородного и таинственного, что, казалось, он
переселился в эти края из глубин Ассирии...». И когда
Брадомин решает отправиться в Мексику: «Я почув-
ствовал, что в душе моей оживает, подобно некой
Одиссее, прошлое моих предков—скитальцев. Один из
них, Гонсало де Сандоваль, основал на этих землях
королевство Новую Галисию, другой был там Великим
Инквизитором, и у маркиза де Брадомина сохранились
еще остатки майората, уцелевшие после многочислен-
ных тяжб...» «Охваченный благоговейным волнением,
взирал я на выжженный солнцем берег, где, опередив все
остальные народы старой Европы, первыми высадились
испанские завоеватели, потомки варвара Алариха и мав-
ра Тарика». Все это примеры классически-декадентской
литературы, превосходно подделанные жемчужины.
В «Летней сонате» есть страницы наверняка стоив-
шие ее автору недель труда над словом и его местом,
54
ЛЕТНЯЯ СОНАТА
недель бесчисленных перестановок и изменений. Он,
без сомнения, много поработал, чтобы научиться как
следует расставлять слова, чтобы прилагательные на-
брали особую силу и упругость. Валье-Инклан искрен-
не и глубоко любит прилагательные; некоторые из них
окружены у него истинным обожанием, и он испыты-
вает сладостные чувства, занимаясь ими и помещая
когда перед существительным, а когда после него,
и делает это не просто как. ему вздумается, а потому,
что только на этом месте, и ни на каком другом, они
играют всеми красками своих выразительных средств
и становятся яркими и выпуклыми: он их перемешива-
ет, приумножает, ласкает. В «Беатрис»13 читаем: «Бе-
атрис вздохнула, не открывая глаз. Руки ее были вытя-
нуты на одеяле. Они были тонкие, белые, нежные,
словно прозрачные». А в «Осенней сонате»: «Из шкафа
донесся нежный и старинный аромат». Прелестная,
слегка запылившаяся фраза, словно бы выпорхнувшая
на свет из пудреных буклей парика!
Эта радость давать словам новое звучание, по-
новому их соединяя, и есть последняя и основная
черта стиля Валье-Инклана; отсюда же рождается
и обновление испанской лексики и повышение цен-
ности самих слов.
Валье-Инклан упорно высиживает свои образы,
чтобы сделать их как можно свежее: «Луна изливала
на них свое сияние, далекое и непостижимое, как чудо».
В другом месте он говорит о раковинах на пелерине
паломника, что «они покрыты патиной древних мо-
литв», или про «золотой луч заката, который пронзает
торжествующую листву, сверкающий и горячий, как
копье архангела».
— 43 —
|