|
Кроме того, человек ясно сознает, что интеллект
имеет дело только с тем, что вызывает сомнения, что
истинность идей живет за счет их проблематичности.
Истинность идеи заключается в доказательстве, кото-
рым мы ее обосновываем. Идее нужна критика, как
легким кислород, и поддерживается она и подтвержда-
ется другими идеями, которые в свой черед цепляются
еще за что-то, образуя целое или систему. Так созида-
ется особый мир, отдельный от реального, состоящий
исключительно из идей, творцом которого человек
469
ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
себя сознает, ответственность за который он чувствует.
Поэтому основательность самой что ни на есть ос-
новательной идеи сводится к тому, насколько основа-
тельно она увязывается со всеми прочими идеями. Не
больше, но и не меньше. И если что и невозможно, так
это ставить на идее, как на золотой монете, пробу,
предлагая ее в качестве истины в последней инстанции.
Высшая истина — это истина очевидности, но значение
очевидности, в свою очередь, есть теория в чистом виде,
идея, умственная комбинация.
Иными словами, между нами и нашими идеями
лежит непреодолимое пространство, то самое, что
отделяет реальное от воображаемого. Напротив, с на-
шими верованиями мы неразрывно слиты. Поэтому
можно сказать, что мы—это они. По отношению
к концепциям мы ощущаем известную, большую или
меньшую, степень независимости. Каким бы значи-
тельным ни было их влияние на нашу жизнь, мы
всегда в состоянии отстраниться или отказаться от
них. Более того, нам очень нелегко вести себя согласно
тому, что мы думаем, иными словами, принимать
собственные мысли достаточно всерьез. Из этого ста-
новится ясным, что мы в них не верим,—мы словно
чувствуем, что предаваться безоглядно идеям риско-
ванно, рискованно вести себя с ними так, как мы
ведем себя с верованиями. В противном случае сле-
дование убеждениям никто не расценивал бы как
нечто героическое.
Тем не менее нельзя отрицать, что мы считаем
нормальным руководствоваться в жизни «научными
истинами». Вовсе не расценивая свое поведение как
героическое, мы делаем прививки, привычно пользуем-
ся разного рода небезопасными приспособлениями,
чья надежность, строго говоря, гарантирована не бо-
лее, чем надежность науки. Объясняется это просто и,
кстати, проливает свет на некоторые трудные момен-
ты, с которыми читатель столкнулся в самом начале
исследования. Стоит только вспомнить, что главным
среди прочих верованием современного человека явля-
ется его вера в «разум», во всесилие интеллекта. Сей-
час мы не вдаемся в детали вопроса о том, какие
изменения претерпело это верование за последние го-
ды. Какими бы ни были перемены, бесспорно, однако,
— 344 —
|