|
Жизнь — отказ от права распоряжаться. В чистом
праве распоряжаться и состоит отличие юности от
зрелости. Поскольку юноша еще не представляет со-
бой чего-то определенного, неизбежного, он — любая
возможность. Вот его сила и его слабость. Ощущая
потенциальные способности ко всему, он полагает,
что так и есть. Юноше не нужно жить из себя самого:
потенциально он живет всегда чужими жизнями — он
458
В ПОИСКАХ ГЕТЕ
одновременно Гомер и Александр, Ньютон, Кант, На-
полеон, Дон-Хуан. Он — наследник всех этих жизней.
Юноша — всегда патриций, «сеньорито». Возраста-
ющая небезопасность существования, уничтожая эти
возможности одну за другой, приближает его к зрело-
сти. Теперь представьте человека, который в пору юно-
сти чудесным образом оказался в ненормально без-
опасных условиях. Что с ним будет? Вполне вероятно,
он останется молодым. Его стремление сохранить за
собой право распоряжаться поддержано, развито, за-
креплено. На мой взгляд, это и произошло с Гете. Как
все великие поэты, он был органически предрасполо-
жен навсегда остаться юным. Поэзия — перебродив-
шая и тем самым сохраненная юность. Отсюда в пожи-
лом Гете неожиданные ростки эротизма со всеми ат-
рибутами весны — радостью, меланхолией, стихами.
Решающую роль сыграли здесь внешние обстоятельст-
ва, в которых Гете оказался на закате первой, подлин-
ной юности. Обыкновенно это первый час, когда мы
испытываем давление окружающего. Начало серьез-
ных экономических трудностей, начало борьбы с дру-
гими. Индивид впервые встречается с упорством, горе-
чью, враждебностью человеческих обстоятельств. Эта
первая атака либо раз и навсегда уничтожает в нас
всякую героическую решимость быть тем, что мы
втайне есть,— и тогда в нас рождается обыватель,
либо, наоборот, столкновение с тем, что нам — проти-
востоит (Универсумом), открывает нам наше «я»
и мы принимаем решение быть, осуществиться, от-
чеканить свой профиль на собственной внешней судь-
бе. Но если в этот первый решительный час мир не
оказывает нам никакого сопротивления и, мягко обте-
кая нас, обнаруживает чудесную готовность выпол-
нить все желания,— тогда наше «я» погружается
в сладкий сон: вместо того чтобы познать себя, оно так
и остается неопределенным. Ничто так не ослабляет
глубинных механизмов жизни, как избыток легких воз-
можностей. В решающую для Гете пору эту роль сыг-
рал Веймар. Он сохранил в нем его юность, и Гете
оставил за собой вечное право распоряжаться. Для
него была разом решена экономическая проблема бу-
дущего, причем от него самого ничего не потребова-
лось взамен. Гёте привык плыть по жизни, забыв, что
— 336 —
|