|
Стоит только его ощутить, как любящий испыты-
вает необъяснимую потребность растворить свою лич-
ность в личности другого человека и, наоборот, воб-
370
ЭТЮДЫ О ЛЮБВИ
рать в свою личность личность любимого. Загадочное
стремление! В то время как в остальных жизненных
проявлениях для нас нет ничего более неприемлемого,
чем вторжение другого в наше индивидуальное бытие,
отрада любви состоит в том, чтобы почувствовать
себя в метафизическом смысле способным впитать как
губка чужую личность в такой степени, чтобы лишь
в единстве, являя «личность в двух лицах», находить
удовлетворение. Это напоминает доктрину сенсимони-
стов, согласно которой реальная человеческая особь
представляет собой мужчину и женщину одновремен-
но. Впрочем, в этой доктрине никак не отражена не-
одолимая потребность в слиянии. Когда любовь не-
поддельна, она претворяется в более или менее осо-
знанное желание видеть в ребенке некий символ
и вместе с тем реальное воплощение достоинств люби-
мого. Это третье звено, берущее начало в любви,
по-видимому, отражает во всей изначальной чистоте ее
суть. Ребенок — это и не отец и не мать, а их пер-
сонифицированное единство и безграничное стремле-
ние к совершенству, ставшее физической и духовной
реальностью. Наивный Платон был прав: любовь —
это вечная страсть порождать себя в прекрасном, или,
как выразил это один из неоплатоников, Лоренцо де
Медичи, appetito di bellezza.
Теоретическая мысль нового времени охладела
к космологии и прониклась почти исключитель-
но психологическими интересами. Тонкости психо-
логии любви, нагромоздившей казуистические ара-
бески, отвлекли наше внимание от этого коренного
и одновременно вселенского аспекта любви. Итак,
мы вступаем в область психологии, хотя и вразрез
с ее принципами, памятуя, что пестрая - история
наших любовных переживаний, со всеми их вира-
жами и казусами, представляет собой не более как
результат действия этой коренной и вселенской си-
лы, которую наш душевный мир — примитивный
или утонченный, бесхитростный или изощренный,
той или иной эпохи — способен был лишь осваивать
и воплощать в различные формы. Погружая тур-
бины и иные, маленькие или большие, механизмы
в поток, не стоит забывать о его первозданной
движущей силе.
371
ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
IV
(РАЗНООБРАЗИЕ ЛЮБВИ)
Нельзя отрицать, что теория «кристаллизации» на
первый взгляд содержит в себе одну бесспорную исти-
ну. Действительно, в сфере любовных дел у нас сплошь
и рядом открываются глаза на собственные ошибки.
Мы наделили любимого человека отсутствующими
у него достоинствами и совершенствами. Не признать
ли в таком случае правоту Стендаля? Пожалуй, не
стоит. Случается, что один только преизбыток право-
ты не позволяет быть правым. Было бы более чем
странно, если, ошибаясь на каждом шагу во взаимоот-
ношениях с реальностью, в любви мы оказались бы
абсолютно прозорливыми. Мы то и дело усматриваем
иллюзорные свойства у вещей вполне реальных. Для
человека видеть что бы то ни было, а особенно оцени-
вать — значит непременно дополнять его. Еще Декарт
отметил, что, выглядывая в окно и думая, что видит
людей, он заблуждался. Что же он видел на самом
деле? Chapeaux et manteaux: rien de plus 19. (He правда
ли, это наблюдение вполне могло принадлежать ху-
дожнику-импрессионисту: на ум невольно приходит
картина Веласкеса «Les petits chevaliers» 20, хранящаяся
в Лувре, с которой Мане сделал копию). Строго гово-
ря, никто не видит реальность такой, какая она есть.
Если бы это произошло, то день великого прозрения
был бы последним днем жизни на Земле. Тем не менее
мы полагаем, что наше восприятие адекватно отража-
ет реальность и позволяет сквозь призрачный туман
вскрыть скелет мира, великие тектонические складки.
Многим, пожалуй даже большинству, недоступно
и это: они довольствуются словами и намеками, как
сомнамбулы, бредут по жизни, ограничив себя набо-
ром условностей. То, что мы называем гениальностью,
на самом деле всего лишь редко встречающаяся чудес-
ная способность расширять просвет в этом тумане
фантазий и воочию видеть новый, дрожащий от прон-
зительной наготы сколок доподлинной реальности.
— 272 —
|