|
Строго говоря, сознание, разумение—понятия ро-
довые. Есть множество разных форм сознания: зрение
и слух, то есть восприятие, не то же, что воображение
или чистая мысль. Античная философия выделяла пре-
жде всего восприятие: посредством его предмет и в са-
мом деле как бы приходит к субъекту со стороны
и оставляет на нем оттиск. Новое время сосредоточи-
лось, напротив, на воображении. Когда сознание рабо-
тает в режиме воображения, не предметы приходят
к нам по собственной воле—это мы вызываем их.
Больше того, мы черпаем в этом бодрость духа, чтобы
из самых мрачных нелепостей создавать юных кентав-
ров, летящих, распустив на призрачном весеннем ветру
щетки и гриву, вслед за неуловимыми белокожими
нимфами. С помощью воображения мы творим и ру-
шим предметы, делим и перетасовываем их. А потому
содержание мысли не может войти в нас извне, мы
должны извлечь его из собственных глубин. Созна-
ние—это творчество.
Современная эпоха явно предпочитает способность
воображения. Гете видит в «вечно беспокойной, вечно
юной дочери Юпитера Фантазии» триумф мирозда-
ния. Лейбниц сводит реальность к монаде, чья суть —в
стихийной мощи представлений10. Кант создает си-
стему, ось которой—Einbildungskraft, воображение11.
Шопенгауэр заключает, что мир—это наше пред-
ставление, грандиозная фантасмагория, призрачная
завеса образов, которые творит сокровенное косми-
ческое желание12. А молодой Ницше обнаруживает
217
ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
в мироздании всего лишь театральную игру ску-
чающего бога: «Мир—это сон и дым перед глазами
того, кто от века не знает покоя».
Судьба личности в корне переменилась. Как в во-
сточных сказках, нищий проснулся принцем. В конце
концов Лейбниц присваивает человеку имя un petit
Dieu13. Кант возводит его в сан верховного законода-
теля Природы14. И, как всегда не знающий меры,
Фихте не согласен на меньшее, заявляя: «Личность —
это все»15.
ДЕГУМАНИЗАЦИЯ ИСКУССТВА
...Пусть донна Берта или сэр
Мартино не судят...
Божественная комедия, Рай,
XIII1.
НЕПОПУЛЯРНОСТЬ НОВОГО ИСКУССТВА
Среди многих гениальных,
хотя и не получивших должного развития идей велико-
го француза Гюйо следует отметить его попытку из-
учать искусство с социологической точки зрения. Сна-
чала может показаться, что подобная затея бесплодна.
Рассматривать искусство со стороны социального эф-
фекта—это как бы разговор не по существу дела,
что-то вроде попытки изучать человека по его тени.
Социальная сторона искусства на первый взгляд вещь
настолько внешняя, случайная, столь далекая от эсте-
тического существа, что неясно, как, начав с нее, мож-
но проникнуть внутрь стиля. Гюйо, конечно, не извлек
из своей гениальной попытки «лучшего сока». Крат-
кость жизни и трагическая скоропостижная смерть
помешали его вдохновению отстояться, чтобы, осво-
бодившись от всего тривиального и поверхностного,
оно могло бы дерзать в сфере глубинного и существен-
— 161 —
|