|
Герой наделен особым свойством духа, которое не-
различимо смешано с другими, составляя его целост-
ный и неповторимый облик. Нужно известное усилие,
чтобы отделить это свойство, представив его особо,
само по себе. Для этого мы вслед за ведийским поэтом
употребляем метафору «скалы». Крепость скалы для
нас—отвлеченное, хорошо известное и привычное ка-
чество; в нем обнаруживается что-то общее со свойст-
вами героя. И вот мы соединяем скалу с героем,
а затем, придав ему ее крепости, видим перед собой
уже одну скалу.
Чтобы представить себе что-то в отдельности, ну-
жен знак, который как бы втягивает в себя наше абст-
рагирующее усилие и, дав ему воплощение, тем самым
закрепляет мысль на подручном носителе. Люди и об-
разы, увековеченные в письме,—своего рода склады
таких приспособлений, необходимых нам для наиболее
сложных действий ума. Когда предмет мысли непри-
вычен, мы пытаемся опереться на уже известные знаки
и, соединяя их, очертить профиль нового.
Наша письменность практичнее китайской, по-
скольку создана на механической основе. Каждой бук-
ве дан особый знак. Но буквы не обладают значением
и не выражают идей, а потому наша письменность,
210
ДВЕ ГЛАВНЫЕ МЕТАФОРЫ
строго говоря, бессмысленна. Китайская же, напротив,
напрямую обозначает идеи и куда ближе к течению
мысли. Писать или читать для китайца значит мыс-
лить и, наоборот, мыслить— это почти всегда писать
или читать. Поэтому знаки китайского письма точнее
наших отражают процесс мышления. Скажем, когда
китаец стремится выразить особое и неповторимое
состояние грусти, он вынужден подыскивать для него
знак. И тогда он соединяет две идеограммы: одна
означает «осень», другая—«сердце». Грусть понимают
и записывают как «осень сердца». Не так давно умы
жителей Поднебесной поразила идея республики4.
В древних словарях значка для столь диковинного
представления не было. На протяжении пятнадцати
веков китайцы жили в патриархальных монархиях.
Пришлось соединить несколько знаков, записав поня-
тие «республика» тремя идеограммами, которые оз-
начают «кротость-обсуждение-правление». Республика
для китайцев—это кроткое правление, основанное на
обсуждении.
Метафора и есть одна из таких составных идеог-
рамм, с чьей помощью мы придаем отвлеченным .
и труднодоступным предметам особое существование.
Она тем нужнее, чем дальше мы отходим от вещей, то
и дело подвертывающихся под руку на повседневных
дорогах жизни.
Не будем забывать, что человеческий разум про-
буждался медленно, по мере удовлетворения биоло-
гических потребностей. Вначале человеку было нужно
хоть как-то подчинить себе физический мир. Доступ-
ные чувствам образы единичных предметов первыми
закрепились в уме и вошли в привычку. Они составили
самый старый, надежный и привычный реквизит Ha-
ших мысленных реакций. К ним мы прибегаем всякий
раз, когда ум исчерпывает резервы и нуждается в от-
дыхе. А вот чтобы отделить от жизни тела область
психического, уже требуется абстрагирующее усилие,
которое и до сих пор не полностью вошло в обиход
разума. Над тем, чтобы изощрить наше восприятие
психического, бьются философы и психологи. Но как
бы ни называть плоды деятельности сознания—ра-
зумом или душой,— они все-таки неотделимы от тела:
пытаясь думать о них как об особых сущностях, мы
— 156 —
|