MUSICALIA
удаленный, расположенный вне нашего я объект, по
отношению к которому мы выступаем в чисто созер-
цательной роли. Наслаждаясь новой музыкой, мы со-
средоточиваемся вовне. И она сама, а не ее отзвук
интересует нас.
Из этих наблюдений можно извлечь немало весьма
полезных уроков. Пусть даже я ничего не понимаю
в музыке (а насчет этого читатель может ни минуты не
сомневаться), я все же осмелюсь порекомендовать их
молодым музыкальным критикам.
Что до меня, то позволю себе напоследок сде-
лать один вывод: любой художественный стиль, су-
ществующий за счет эффектов, возникающих от ме-
ханического воздействия на зрителя, по сути своей
принадлежит к низшим формам искусства. Мело-
драма, фельетон и порнографические романы—об-
разцы крайних форм механического воздействия.
Показательно, что по силе эффекта, по способнос-
ти захватить, увлечь ничто не сравнится с ними.
И это доказывает, как ошибочно оценивать произве-
дение по тому, насколько оно захватывающе, насколь-
ко способно подчинить себе человека. Будь это так,
высшими, жанрами искусства считались бы щекотка
и алкоголь.
Нет, любое удовольствие, передающееся механи-
чески, внушаемое извне,—ничтожно, ибо бессознате-
льно. В данном случае мы наслаждаемся не самим
произведением, а слепой силой эффекта. Сталкиваясь,
атомы разлетаются в пустоте; но причина их движения
им неведома. Искусство не серия столкновений, а созе-
рцание. Этот факт предполагает дистанцию между
созерцателем и предметом созерцания. Красота—вы-
сшая форма ясности и благородства—требует этой
дистанции.
Так сумеем же обуздать свой порыв и, слушая
завывания черного вихря, кружащего Паоло и Фран-
ческу, не позволим увлечь себя вслед за ними в. их
трагическом путешествии по преисподней; пусть ис-
чезают вдали-—лишь тогда мы в полной мере насла-
димся тонкой горечью их неистовой страсти, провожая
внезапно обострившимся взглядом эту объятую лю-
бовным пылом крылатую пару, следя,
«comme i gru van cantando lor lai» 22
175
ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
ВРЕМЯ, РАССТОЯНИЕ И ФОРМА
В ИСКУССТВЕ ПРУСТА
Вот и еще одной жизни
пришел конец, а заодно и праздникам нашим конец
настал. Немало людей во всех странах предвкушали
наслаждение от новых книг Пруста. Чтобы публика
«ждала» выхода книги, такого уже давно не бывало.
Конечно, есть весьма уважаемые писатели, мы часто
принимаем их в читательских клубах. Но преувеличен-
ная почтительность, с которой мы их приветствуем,
говорит о том, что не так-то уж они и желанны.
Для этих господ писать—значит принимать некую
позу. С завидным постоянством они демонстрируют
нам свой скудный арсенал стереотипных «пластических»
картин. Последствия не заставляют себя ждать: после
нескольких представлении у нас пропадает охота еще
раз смотреть спектакль.
— 130 —