|
знания" (1901), в дальнейшем вообще отверг саму процедуру ин* троспективного анализа сознания. Эта школа обогатила психоло- гию множеством новых фактов. Но как уже неоднократно говори- лось, "чистых" фактов в природе науки не существует. И для объ- яснения судьбы вюрцбургской школы, ее расцвета и заказа следует обратиться к понятиям об исследовательской программе, теорети- ческие контуры которой предопределяли эмпирию, привлекшую внимание психологического сообщества. Программа в отличие от других проектировала изучение высших психических функций, прежними лабораториями не изучавшихся. Понятие о функции бы- ло противопоставлено понятию о структуре сознания, элементами которой считались сенсорные феномены (ощущения, восприятия, представления). В категориальном плане они представляли катего- рию образа, но чувственного. Установив, что в сознании имеется несенсорное содержание, вюрцбургская школа вовлекла в репертуар психологии умственный образ. Но не только в этом заключались ее инновации. Умственный образ выполнял работу по решению умственной задачи. От нее ис- ходила заданная установкой "детерминирующая тенденция" (тер- мин Н. Аха). Описание процесса решения вводило в научный обо- рот другую категорию, а именно категорию действия. Тем самым ткань исследовательской программы образовывали "нити" иной ка- тегориальной сетки, чем программа структурализма, - будь то в вундтовском, титченерском или любом другом варианте. Сдвиги в категориальном строе психологии, обусловившие успе- хи вюрцбургской школы, произошли не в силу имманентного раз- вития теоретической мысли или удачных экспериментальных нахо- док увлекшихся психологией студентов Вюрцбургского универси- тета. Их умами правили запросы логики развития науки, столь же независимые от их сознания, как и изучаемая психическая реаль- ность. Об этих запросах говорили события, происходившие по все- му исследовательскому фронту естествознания, где, сменяя меха- нический детерминизм, утверждался биологический. Работавшие в психологических лабораториях исследователи, по-прежнему пони- мая под предметом психологии явленное субъекту в его сознании, именно такое понимание излагали в своих текстах. Но творческая активность их мысли, неотвратимо означающая выход за пределы стереотипов сознания в сферу надсознательного, вела к новым представлениям. Это преломилось в том, что они го- ворили об установке, детерминирующей тенденции, исходящей от задачи (цели), умственном акте (действии, функции) и т. д. Тем са- — 50 —
|