|
жизни тех, кто занят наукой. Но значение этих слов исторически сковано ограниченным набором признаков, фиксирующих в пси- хике ее общечеловеческое строение и содержание. Соответственно, попытки исследовать личность ученого, оперируя сеткой этих по- нятий, заведомо затрудняют выход за пределы этого содержания. Речь должна идти не о том, чтобы перечеркнуть запечатленное в традиционных психологических терминах, но о совсем другой стра- тегии. О такой, которая, сохранив в исторически апробированных терминах информацию о психической реальности, преобразовала бы их смысловую ткань. Вектор преобразования нам уже известен. Он направлен к роли, исполняемой личностью в драме научного творчества, которая, подчеркнем еще раз, отнюдь не является чи- сто психологической. Из этого явствует, что понятия, признанные репрезентовать психический облик "обитателей" мира науки, смо- гут эффективно работать только тогда, когда их психологическая сердцевина пронизана нитями, нераздельно соединяющими ее с предметным и коммуникативным в триадической системе. Кратко остановимся на нескольких вариантах понятий, способ- ных, на наш взгляд, пройти испытание на выполнение системной функции. Прежде всего следует остановиться на понятии, на- Идеогенез званном нами идеогенезом. Под ним следует пони- мать зарождение и развитие тех идей у конкретного исследователя, которые приводят к результатам, заносящим его имя по приговору истории в список хранимых памятью науки персона- лий. С первых же своих шагов этот исследователь продвигается по вехам, до него намеченным другими. Его теоретические раздумья сообразуются с тем, что ими испытано, притом, порой, в различ- ные времена. Он способен выстрадать собственные новые реше- ния, не иначе как усвоив уроки, преподанные былыми искателями научных истин. При переходах же от одного урока к другому может меняться не только содержание мышления, но и его стиль, его ка- тегориальные ориентации. И тогда в идеогенезе выступает "малая логика" развития индивида в его "лица необщем выражении". У "большой" логики научного познания, как известно, имеются свои внутренние формы, преобразуемые в его историческом "безлично- стном" движении. Мы можем предпринимать попытки их воссоз- дания, абстрагируясь от психической организации субъектов, во взрывах творческой активности которых эти формы созидались. Но ведь в реальности вне подобной психической организации, пронизанной идеогенезом, никакое построение и изменение науч- ного знания невозможно. — 55 —
|