Теоретическая психология

никакое знание о ней не может считаться "завершенным": даже зна-

ние о том, что есть человек в "объективном свете" (вспомним ска-

занное об "объективном определении", нейтральном как к чужому

сознанию, так и к собственному самосознанию), ни в коей мере не

достаточно для понимания человека. Достоевский выявил этот факт

(устами своих героев), а Бахтин, анализируя текст Достоевского, на-

шел для этого факта должную теоретическую форму. Акцент был по-

ставлен твердо - подлинное в человеке определяется его собствен-

ным голосом, противостоящим каким бы то ни было "овнешняющим"

и "овеществляющим" заявлениям науки, ибо только "своим голосом"

жизнь личности "ответно и свободно раскрывает себя". Но можно

ли-и в этом вопрос! - "с голоса" самой личности постичь ее в глав-

ном, минуя ступень объективного знания; и так ли уж "нейтрально"

это объективное знание в глазах "третьего", что личность, как было

сказано об этом знании, лишь "учитывает" его (а, например, не пре-

вращает в свой предмет)", определяясь в своей подлинной жизни?

Иными словами, можно ли ограничиться одним только этим акцен-

том, пытаясь понять "личностное" в человеке, полагая подобный ак-

' Там же, с. 257

9*

цент по сути достаточным (о не только необходимым) условием пони-

мания личности?

Создается впечатление, что идущие за Бахтиным исследователи от-

малчиваются, предпочитая не обсуждать вплотную этот вопрос. Над

ними как бы нависает тень отца-основателя диалогического подхода

к личности. Будто личность и есть диалог сознаний, исключительно

диалог сознаний, а эмпирическое, основанное на объективных тех-

никах исследование личности способно лишь унизить личность и,

больше того, скомпрометировать самого исследователя. Между тем

даже тогда, когда в поле нашего зрения глубинный аспект самосозна-

ния личности: звучащий "внутри" самой личности и к ней самой об-

ращенный голос "Я", - даже в этом особом случае анализ способен

открыть то, что самой личности не явлено как феномен. А именно -

присутствие в человеке отраженной субъектности значимого другого

(<эффект претворенного "Я">). Собственное "Я" человека здесь не-

отделимо от "Я" другого; голоса настолько сливаются, настолько зву-

чат в унисон, что в самой изощренной интроспекции они не могут

быть различимы; требуются специальные средства различения голо-

сов; так, например, посредством призмы можно "разложить" свет на

неразличимые иным образом составляющие'.

Поддерживаемая или, во всяком случае, неопровергаемая Бахти-

ным идея Достоевского направлена отнюдь не против одной лишь ме-