|
рия рефлекса после Сеченова из анатомической схемы становилась не только нейродинамической, но способной создавать новые фор- мы поведения благодаря двум обстоятельствам: как пластичности нейросубстрата, так и преобразованию мотивации. Новое понятие о рефлексе стало предпосылкой рождения и раз- вития русской рефлексологии. В ее объяснительные установки наря- ду с признаком пластичности (чуждым модели "рефлекторной дуги") вошло также представление о мотивационном обеспечении нового, прижизненного рефлекса. "Дуга" имела свой биологический смысл. Она выполняла защит- ную функцию, обороняя организм от угрожающих ему агентов. Но- вый рефлекс, схема которого была "прописана" Сеченовым, позво- лял организму выйти на простор жизненных встреч со средой, при- менительно к которой у него не было заготовленных формул поведе- ния. Чтобы действовать в этой среде, требовалась мотивационная энергия. В школах Павлова и Бехтерева эта энергия, как и в случае рефлек- торной дуги, предполагалась скрытой в "мудрости тела", то есть счи- талась призванной решать биологическую задачу на выживание. У Се- ченова воспитание рефлекса подчинялось социально-нравственной i ^йк^я l^^r "^<ййк, ^^ задаче формирования страстной и волевой личности, которая "не мо- жет не делать добро". Таков был гражданский мотив его концепции мотивации, вдохновленный надеждой на появление на русской зем- ле людей, свободных от рабства и барства. Высокая гражданственность была присуща как Павлову, так и Бех- тереву. Новсвоихлабораторияхони немоглиэкспериментироватьина- че, как в русле программ, для которых сложились предпосылки в логи- ке развития науки. Поэтому у обоих ученых схема выработки новых рефлексов строилась на идее биологической значимости мотива, обо- значаемого термином "подкрепление" (термин Павлова). Мотив со- ответствовал потребности организма в самосохранении, в удовлетво- рении его биологических потребностей. Если некогда безразличный внешний раздражитель побуждал действовать, то не иначе как сигнал к будущему подкреплению. "Условная" мотивация черпала энергию в "безусловной", заложенной в организме самой его природой. Учения Бернара (о витальной активности организма, направлен- ной на удержание стабильности его внутренней среды) и Дарвина (об активности, направленной на адаптацию к среде внешней) служили предпосылкой новых воззрений на объективный (независимый от со- знательной цели) характер мотивов поведения. От Бернара протянулись идейные нити ко всем теориям (начиная — 183 —
|