|
энергетический аспект эмоции; подход же к нему оценивался Выгот- ским как единственный способ понимания аффекта, допускающий действительно научное детерминистское и истинно каузальное объ- яснение всей системы психических процессов. Чтобы понять столь высокую оценку левиновской трактовки мо- тивации, надо иметь в виду, что она давалась в противовес дуализму Декарта, который как бы незримо присутствует на каждой странице психологических сочинений об эмоциях. Монизм и детерминизм - таковы, по мнению Выготского, преимущества Левина перед всеми, кто со времен Декарта продолжал идти по стопам этого великого фран- цузского мыслителя. Монизм Левина заключался в том, что всю мотивационную сферу безостаточно (от простейших побуждений до высших квазипотреб- ностей и волевыхдействий) он описывал в качестве подчиненной од- ним и тем же динамическим законам. Детерминизм Левина заклю- чался в том, что любое побуждение (мотив) мыслилось возникающим в "системе напряжений", создаваемой силами поля. В этой системе сам мотив выступал в качестве силы, которая действует объективно, в границах "жизненного пространства", а не в замкнутом "простран- стве" сознания субъекта. Заслуга Левина - в укреплении представления о мотиве как осо- бой психической реалии (не сводимой ни к биологическим детерми- нантам вроде инстинкта или "подкрепления", ни к социальным де- терминантам вроде сверх-"Я" у Фрейда, ни к самостийной силе во- ли). Тем самым укреплялось понятие о психической причинности, од- ной из составляющих которой выступал мотив. Это в свою очередь укрепляло собственный категориальный аппарат психологии, неотъ- емлемым рабочим компонентом которого является категория мотива. Однако, сопоставляя теоретическую схему Левина, прошедшую мощную экспериментальную проверку в его школе, с приведенным выше взглядом Выготского на аффект (этот термин у Выготского, вслед за Спинозой, был синонимом мотива), нетрудно заметить, что монизм, в котором усматривалось главное достижение Левина, не со- впадал с монизмом, который грезился Выготскому, определявшему аффект как "целостную психофизиологическую реакцию". Никакой корреляции с психофизиологией левиновская концеп- ция не знала. Утверждая своеобразие и нередуцируемость психиче- ского детерминизма (и в этом было знамение прогресса), она устра- няла из динамики мотивации ее физиологическую и, тем самым, ре- альную телесную "ткань". Между тем в самой физиологии зарожда- лось движение, устремленное к объяснению поведения целостного ор- — 187 —
|