|
было бы духовным, психическим по своей природе; духовное отличается от физи- ческого лишь функцией, которую выполняет то или иное содержание. У Дьюи и Мзда сознание, дух определяются посредством символической функции, через <значение> (meaning), которое одно явление приобретает, обозначая другое: тем самым оно и становится <духовным>, не предполагая существования психического как чего-то качественно отличного от физического бытия. Явления, по Дьюи, приобре- тают эту символическую функцию, или значение, применительно к потребностям поведения. При этом Дьюи подчеркивает, что данность значений соотносительна с активностью организма, а не с познающим субъектом или его сознанием. Мэд определяет сознание (mind) как <символическое> функционирование явлений или функционирование явлений в качестве символов; он при этом подчеркивает, что не существует значения без отношения к субъекту, к себе ({he self) и к другим. Для возникновения символа и значения существенным условием является, по Мзду, способ- ность занять по отношению к самому себе позицию другого^. Занять по отношению к себе позицию другого значит, согласно бихевиористической концепции Мзда, уметь применить к самому себе стимулы, которые мог бы применить другой, и отвечать на эту стимуляцию реакциями, учитывающими потенциальные ответные реакции, кото- рые они могут вызывать у другого. Никакого сознательного отношения, как чего-то специфического, этим не предполагается. Недаром Мэд прямо заявляет, что та или иная форма бихевиористической психологии является необходимой составной частью прагматической философии. Бихевиоризм и прагматизм теснейшим образом связаны между собой. (Особенно явственно эта связь выступает в так называемом операционализме - разновидности прагматизма, представленной Бриджменом и др.). При этой более утонченной редукции сознания как будто более полно учитывается социальная и семантическая природа сознания, связь сознания с языком; сознание, таким образом, сохраняет большее число существенных для него черт. Но вместе с тем в конечном результате большее число и притом самых существенных свойств сознания отчуждается от субъекта и проецируется в бытие; особенно значительными становятся и опустошение внутреннего плана сознания и идеалистическое искажение бытия. Семантическое содержание сознания, отчуждаясь от него, проецируется в мир. Весь мир населяется призраками будто бы исчезнувшего сознания - знаками и зна- чениями <в себе>, и самое бытие, в которое спроецированы семантические отношения, — 628 —
|