|
известно со времен Ницше, а еще ранее вы найдете это в "Цветах зла" - так Бодлер назвал томик своих стихов. И уже ходячей мудростью является то, что истинное может не быть прекрасным и что нечто ис- тинно лишь постольку, поскольку оно не прекрасно, не священно и не добро> [Вебер, 1991, с. 142]. Еще раньше Ф. Ницше, упоминая Вольтера, писал о том, что <истина, искание истины чего-нибудь да стоит, и когда человек при этом поступает слишком по- человечески, - "il lie cherche ie vrai que ie bieii" (он ищет истину только для того, чтобы делать доб- ро), - то держу пари, что он не найдет ничего!> [Ниц- ше, 1990, с. 184]. 32 Как диссонанс и контраст по отношению к вы- шеизложенному воспринимаются высказывания са- мобытного русского мыслителя Н. Ф. Федорова, раз- вивавшего учение о триединстве истины, добра (бла- га) и красоты (прекрасного): <При отвлечении от знания нравственного начала знание не может оста- ваться даже и чистым... Знание, отвлеченное от ху- дожественного, от прекрасного, будет чистым, мерт- вым. Художественное, отвлеченное от нравствен- ного, обратится в промышленность... Отвлеченное от нравственного, художественное не может быть даже искусством для искусства: прекрасное, отде- ленное от нравственного, будет чувственной кра- сотой, которая создает общество полового подбора... Если же отделить от прекрасного истинное, то по- лучится обман, обольщение. Благо, отделенное от прекрасного, будет страданием, а не блаженством; отделенное от прекрасного, благо не может быть даже мертвым, бездуптным аскетизмом: благо же без зна- ния, невежественное благо...> [Федоров, 1982, с. 460]. В унисон с размышлениями Федорова звучат вы- сказывания Н. И. Надеждина: в статье <Литератур- ные опасения за будущий год> (1828 г.) он ритори- чески спрашивает: <Что значит красота как не ис- тина, растворенная добротою? о П далее: <и.)ящш)с неудобомыслимо без отношения к существенным по- требностям духа нашего: истинному и доброму> [пит. по: Столович, 1994, с. 312]. Утверждение о дихотомии истины и добра со- вершенно неприемлемо для русского склада ума. При анализе общественных явлений поиск рафинирован ной познавательной истины у нас считается заняти- ем бессмысленным: таким путем нельзя прийти к раскрытию свойств изучаемого социального объекта, 33 но можно стать жертвой собственных зяблужденый и иллюзий. <Русские не допускают, что истина может быть открыта чисто интеллектуальным, рассудочным путем, что истина есть лишь суждение. И никакая — 20 —
|