Психология и этика

Для меня нет вопроса, возможна или невозмож­на нравственная психология. В нашем мире все воз­можно и даже более того. Вопрос в другом. В чем ее необходимость, и что она собой должна представ­лять? Если все общество нравственно, гуманно, то и психология в таком обществе будет нравственной и гуманистической. Соответственно, нет нужды спе­циально подчеркивать эти ее черты. Если общество безнравственно, антигуманно, то психология со сво­ими слабыми силами его не исправит, а лишь раз­дражит. Кстати, подобное раздражение может возникнуть у коллег-психологов, независимо от харак­тера общества. Это следует и из авторского текста. Б. С. Братусь как бы успокаивает своих коллег, го­воря, что введение понятия "нравственная психоло­гия" не означает, что вся остальная психология без­нравственна или вненравственна. Между прочим, я бы настаивал на последнем эпитете. Есть люди, а соответственно, и науки, для которых категория "нравственность" просто не существует, и поэтому их едва ли можно назвать безнравственными. По отношению к таким людям (и наукам) требование нравственности оказывается избыточным. Для них достаточно соблюдения элементарных этических норм.

Так или иначе, но исследователям порогов ощу­щения, восприятия формы, кратковременной памя­ти, интеллектуальных операций и т.п. довольно труд­но представить себе, что изменится, если ими сами­ми или кем-то будет установлена их принадлеж­ность к нравственной психологии. Правда, в исто­рии советской психологии был эпизод, когда утвер­ждалось, что зрительные пороги у советских летчи­ков ниже, чем у фашистских. Подобные соображе­ния, видимо, не возникали бы, если бы автор пред­ложил развивать психологию нравственности (в том числе или в первую очередь самих психологов) по примеру, скажем, психологии личности, психологии эмоций, в последнее время — психологии доверия и т.п. Отбросим сразу гипотезу о том, что автор претендует на большее. Его предложение сродни высказыванию М. К. Мамардашвили: "Духовность — это не болезнь". Появление таких "вертикаль­ных" определений и разработка проблематики культурно-исторической, гуманистической, органической, акмеистической, вершинной и в этом же ряду — нравственной и христианской психологии свидетель­ствует о том, что не все спокойно в "Датском Коро­левстве". И это связано с молодостью, точнее, со второй жизнью психологии. Именно во второй жиз­ни у психологии появилось подростковое стремле­ние к самоопределению, связанное не только с тос­кой по былой целостности и самодостаточности "ста­рого" имени, но и с быстрым накоплением самого разнообразного эмпирического материала.