|
31 века предметное содержание категорий, так же как и сама их аподиктичность, условия ее сохранения и использования, стали предметом самого пристального рефлексивного внимания. Тонкости категориального смысла латинских терминов формируются и укореняются в совершенно новом даже по отношению к средневековью и началу Нового времени логическом каркасе. Но более подробно об этом — чуть ниже. Поэтому легко обнаружить, что то содержание, которое мы сегодня вкладываем в понятие «личность», более обязано линии развития термина «individuum», нежели слова «persona». Последнее, как мы уже отмечали, помимо значения «маски», «роли», «актера», уже в классической латыни принимает значение «грамматического лица» и, что принципиально важно, «юридического лица». Примером последнего являются такие римские термины, как «persona patris», «persona regis», и т.д. Это значение — «лицо перед законом» (Souter) — способствует наращиванию общих значений и дает импульс развитию в направлении «человек вообще». Таким образом, в Древнем Риме берут начало три линии развития значений слова «persona»: 1) маски, актера, роли — наименее плодотворная линия; 2) грамматического лица — сохраняющаяся в этом специфическом значении до настоящего времени (ср. обозначения лица глагола в русском языке); 3) юридического лица — лица перед законом. Неожиданным образом, как будет показано ниже, в определенных исторических условиях это последнее значение оказывается наиболее близким понятию «индивидуального». Слово это очень важно, поскольку, как уже объяснялось, до XVIII века несет на себе основной объем развития содержания понятия человеческой личности. Как свидетельствуют исследователи слова «persona», средние века не внесли в его семантику принципиально нового (Р. А. Будагов, 1971). Сохраняется устойчивая ассоциация — «persona»: тело человека (Bartsch). Усиливаются общие значения — «человек», «человек вообще», «жизнь человека», «жизнь» (последнее наиболее ярко у Данте и Петрарки (Blanc). В этом же значении мы встречаем слово «persona» у Рабле и Монтеня. Показательно, что и такой, казалось бы, специфически театральный термин, как «person-nage» (персонаж), первоначально возник не для театральной атрибуции, а как обозначение «должностного лица», прежде всего клерикального (L. Petit de Julleville, 1880). Другими словами, ничто в средние века и даже в эпоху Возрождения не предвещало той экспансии слова «persona», которая началась в конце XVIII века и с той поры усиливалась 32 вплоть до настоящего времени. Напротив, термин «individuum» (индивидуальность) наращивает свои значения, все более определяется в качестве обозначения отличия индивидуальной жизни от родовой, которое все четче начинает просматриваться и фиксироваться в работах философов Нового времени. Здесь нельзя не вспомнить Джованни Пико делла Мирандолу, который впервые заявил, что человек отличается от других существ ответственностью за свои деяния, т. е. является индивидуальностью. — 33 —
|